«Бывает «работа» покрепче, посерьезнее», - подумал гость.
Они поднялись на балкон. Ахмат повесил косу на гвоздь. Топорик, брошенный им в угол, звякнул. Этот металлический звук напомнил Мыкычу, что Ахмат убил пулей Мыту. А старик, глубоко и спокойно вздыхая, медленно снимал чувяки, выделанные из сплошного куска кожи, пересохшие и больно сжимавшие ступни.
- Присаживайся, дад, - обратился он к гостю.
Немного погодя приоткрылась дверь, из комнаты вышла на веранду Зина.
- Добрый день! - приветствовал девушку Мыкыч. С городским изяществом вскочил, подошел к ней и почтительно пожал руку. - Как поживаешь?
- Садись, - равнодушно ответила девушка. - Почему стоишь?
Зине неприятно было видеть Мыкыча: слишком памятны были его угрозы, а теперь, как он ни любезен, казалось, прибавилась еще какая-то тяжесть в его взгляде.
Зина стояла у двери, прислонившись спиной к стене, и Мыкыча, точно он увидел впервые Зину, поразила ее красота. Он уверен был в том, что теперь имеет больше прав на нее, чем кто бы то ни был.
Учтиво склонясь перед девушкой, он подумал:
«Она растет, поднимается с каждым днем, как чудесный вьющийся стебель».
Мыкыч был прав. Свежим соком граната переливался румянец щек девушки, Под ее длинными тонкими бровями сияли большие продолговатые глаза; о ней можно было сказать так, как говорят у абхазцев: «Вся она развертывается, как нежный лист шелковицы».
Мыкыч присел и притворился, что увлечен разговором с Ахматом, но неотступно следил за Зиной. Пусть она попытается теперь оттолкнуть его, когда узнает всю правду!
Девушка видела эти жадные, все более откровенные взгляды и думала: «Почему он осмелился свои дерзкие повадки перенести из лесу в их дом? Он видел ее с Темыром в лесу и, может быть, скажет отцу, бессовестный… Но Мыкыч не позволит себе этого, если он не окончательно скотина».
Мыкыч взял мягкую пеструю подушку с тахты, положил на колени, уперся локтями в подушку и, подавшись вперед, вперил бесцеремонный взгляд в Зину. Их глаза встретились.
- Садись, бара бмсит [15]. Чего стоишь?… - проговорил Мыкыч и, сбросив подушку с колен, привстал.
Зина отошла от стены.
- Простите, у меня дела.
Она быстро вошла в комнату.
Мыкыча оскорбила ссылка на занятость - ведь он пришел только для Зины. Но Мыкыч знает, как сделать ее мягче! После некоторого раздумья он обратился к Ахмату и заговорил о долге:
- Ты должен мне немедленно отдать деньги, Ахмат, - уже просрочено десять дней.
Он поднял подушку и снова положил к себе на колени.
