Затем грянула свадебная абхазская песня. Её запела большая компания кутил, сидевших за двумя сдвинутыми посредине зала столиками. В их обществе были женщины. Одна из них затянула другую песню. Кто-то ее поддержал. После все смешалось. Певцы старались перекричать друг друга. Трезвому человеку, каким еще был Мыкыч, это пение раздирало уши.
Но Мыкычу нравилось, что компания была веселая, и он охотно присоединился бы к ней. Старый скрипач взмахнул смычком. Музыканты, тоже подвыпившие, гаркнули и заиграли фокстрот.
Шум в ресторане увеличивался. Всё более крикливыми становились пьяные голоса, чаще слышался женский смех, а иногда раздавалось «ура», когда кто-либо поднимал бокал, произносил удачный тост.
Мыкычу официант еще не подошел. Бегая с подносом и бутылками, он обслуживал большую компанию кутил. Мыкыч чувствовал возрастающий аппетит и начинал злиться, собираясь уже стучать по столу. Неожиданно он увидел в дверях ресторана крупную, тучную фигуру Мурзакана.
О, радостная встреча в городе с уважаемым почтенным соседом по деревне! Мыкыч вскочил и вышел вперед, приглашая за свой столик. Видно было, что Мурзакан тоже обрадовался встрече.
- Ты что, Мыкыч, давно здесь? - спросил он, тяжело опустившись на стул.
- Нет, я только что зашел, - ответил Мыкыч, не считая нужным говорить, что сидит уже больше получаса, не выпив даже стакана вина, и вежливо спросил, когда Мурзакан прибыл и как его здоровье и дела.
- Да вот приехал сегодня по одному делу и возвращаюсь сегодня же, если ночь будет лунная.
- На дождь не похоже, - заметил Мыкыч.
Удивительный глаз у официанта, - как у воробья, сразу замечающего среди мусора золотистое зернышко. Не успел Мурзакан сесть, как официант подошел и, наклонившись, сообщил, что освободился кабинет, не угодно ли расположиться там посвободнее.
Мурзакан и Мыкыч вошли в кабинет. Официант услужливо подал меню и, пока они выбирали, что заказать, стол был сервирован.
Мыкыч, по привычке, стараясь угодить князю, взял на себя инициативу угощения и денежных расчетов. Он попросил Мурзакана заказывать все, что он пожелает. Выбрали мясные блюда и любимое абхазское вино «Качич» с ачандарских виноградников.
Приступив к еде, освежив горло вином, Мурзакан и Мыкыч постепенно перешли к откровенному разговору на политические темы. Они обсуждали, главным образом, волновавшее их обоих положение в деревне.
- Все веселятся, а беда приближается, - говорил Мурзакан. - Скоро по всем селам, - понизил голос Мурзакан, - начнут отбирать имущество у порядочных людей.
