И третий.
Снова темный зал. Снова конус света, но вокруг девять огромных кресел, в них девять темных непропорциональных фигур в балахонах с капюшонами, надвинутыми на лица.
— Роберт, за совершенное тобой преступление ты приговариваешься к замещению.
Я здесь давно, но помню лишь, что меня судят за убийство жены, еще мне кажется, что, появившись тут, я думал, что невиновен. Но сейчас в кругу очищающего теплого красного света, под суровыми (хоть под капюшонами и не видно, но я уверен — понимающими) взглядами членов совета Вершителей мне стыдно и горько. Горько, потому что я убил Кристину, а стыдно, потому что я поддался гордыне, возомнил себя выше остальных. Я подвел совет, который терпеливо, год за годом, десятилетие за десятилетием заботится и охраняет всех нас. Я отвлек Вершителей от действительно важных дел, и они вынуждены тратить время на решение тех проблем, что я создал. Замещение — что бы это ни было, мой единственный способ искупить содеянное.
— Да, Верховный! — я стою на коленях и плачу.
До операции оставалось меньше суток.
— Видишь ли, — Кирилл в последние дни почти не спал, и его лицо осунулось, — мне, в целом, все давно понятно. И я расцениваю вероятность того, что наши действия приведут туда, куда нужно, не менее чем в тридцать процентов. Весь вопрос в том, что делать дальше.
Мы сидели у меня в комнате, и в первый раз на моей памяти Кирилл пил алкоголь — красное сухое вино. Я, чтобы быстрее заснуть, смешал джин с тоником.
— Я, конечно, дам тебе инструкцию с наиболее вероятным описанием того, с чем ты столкнешься, — продолжил он, — рекомендованные решения там тоже будут, но все-таки…
Он сделал паузу, зажав в руках стакан. Щеки покрывал легкий румянец.
— Я хочу, чтобы ты заранее был готов… к нестандартным поступкам, — от тона его голоса мне стало не по себе, — и попросить тебя не пороть горячку.
— Не очень понимаю.
Молодой человек (хотя сейчас он не выглядел таким уж молодым) усмехнулся.
— Есть мнение, что интуиция — это мысли, приходящие в тот момент, когда твое подсознание уже успело проанализировать входящие данные и на их основании сделало вывод. В то время как ты сам еще тупишь. Бац — и тебя озаряет. Чем умнее человек и чем сильнее развито его сознание, тем большие чудеса способна творить его интуиция, — он поднял глаза, проверяя, слежу ли я за мыслью. — Я умный человек. И моя интуиция подсказывает, что перед тобой встанут сложные дилеммы морального свойства. Я допускаю, что в твоих, вернее, в ваших с Робертом руках в той или иной степени может даже оказаться судьба ВСЕГО мира.
