В общем, — резюмировал он, — схема рабочая.
Не поспоришь.
А ты чувствуешь вкус еды?
Я чувствую все, что ты делаешь, не в полной мере, конечно. Это плохо, когда ты получаешь удовольствие, и хорошо, когда испытываешь боль.
А что насчет вмешательств в управление телом?
— Это очень сложно, — я почувствовал его вполне понятное раздражение. — Думаю, для полноценного контроля ты должен уступить мне место добровольно. Пока я вмешивался два раза. Второй, когда пришла Катя. А первый в подвале — помнишь, ты пнул ту хрень на грудь охотницы? Это я сделал.
Ну вот, я думал, что хоть это я сам.
Извини, ты неплохой парень, но подготовка у тебя хреновая.
Но тело же твое?
Во-первых, тело считай твое, во время пластики с моего срезали столько мышц, чтобы подогнать точнее, что я его и не узнаю больше. Во-вторых, им управляют сигналы мозга, и, как бы прекрасно оно не было подготовлено, если сигнал неправильный или запоздалый, ничего не выйдет.
Ну а если будет жарко…
Когда! Когда будет жарко.
Когда будет жарко, я надеюсь, ты подключишься?
Я тоже надеюсь.
Скрипнул стул, и я обернулся. Катя села рядом. Волосы забраны в хвост, лицо сосредоточенное. Одежда, как всегда, практичная и, как всегда, зеленовато-коричневых тонов. На подносе точно такой же суп, котлета, гречка и сок, как у меня.
Она прекрасна!
Как всегда, в присутствии Кати или при мыслях о ней обычно уверенный, местами даже резкий, тон Роберта изменился и стал похож на тон влюбленного из мыльных опер.
Нормальная. Но все-таки это не твоя жена.
Я понимаю. Умом. Но сердцем не могу. Я вижу нас в Париже, у нас дома… в постели.
Просто сбой. Ее образ наложился на воспоминания о Кристине.
— После обеда стрелковая подготовка, ты помнишь? — вместо приветствия сказала Катя, прерывая мой внутренний диалог.
Чёрт. Стрельбище! Я скривился: в прошлый раз у меня, мягко говоря, получилось не особо. Катя это тоже помнила и сказала:
— Ты попробуй позвать Роберта, вам надо учиться взаимодействовать.
— Представь себе, именно это мы только что обсуждали.
— О, я не помешала?
— Нет, мы как раз закончили, — в отличие от Роберта, в ее присутствии я чувствовал себя неуютно.
Спроси ее о чем-нибудь.
О чем?
Как она попала в Новый Завет.
— Как ты попала в Новый Завет?
Катя доела последнюю ложку супа, отставила тарелку и посмотрела на меня. Зеленые глаза мерцали в свете ламп.
— Это ты спрашиваешь или Роберт?
Вот же проницательная девица.
— Роберт, но мне тоже интересно.
— Ясно, — она пододвинула тарелку с гречкой и котлетой и не спеша продолжила обед. Я немного подождал, затем, с трудом превозмогая сопротивление Роберта, отвернулся.
