Неведомая сила рванула мое тело навстречу девушке. Я вскочил и тут же, запнувшись, упал, едва успев выставить руки. Бутылка укатилась под кровать.
Это не Кристина! Прекрати!
Мне стоило гигантских усилий сопротивляться желанию Роберта броситься к девушке, обнимать и целовать ее. По щекам текли слезы.
Да посмотри ты на нее! Она же другая совсем!
От чипа, пульсируя, распространялась боль. Комната вращалась вокруг. Влад в один прыжок оказался рядом и, подхватив меня под мышки, усадил в кресло.
Внешне… не Крис… но я чувствую… это она!
Посттравматический шок!
Это она!
Кирилл, Катя и Влад взволновано смотрели на меня, их губы шевелились, но я не слышал слов.
Постепенно Роберт успокоился. Его все еще тянуло к Кате, но я вновь полностью контролировал тело.
— Что с тобой? Укол нужен? — издалека раздался голос Кирилла. Влад держал шприц и ждал команды.
— Нет, — с трудом выдавил я, — уже почти прошло.
Катя, все еще стоящая в дверях, огляделась и, за отсутствием другого подходящего места, предварительно откинув одеяло и простыню, села на край кровати. Она выглядела растерянной. Что прочитала она в моих глазах и выражении лица?
Влад убрал шприц и достал для меня новую бутылку пива из холодильника, затем отошел и встал у двери. Возникла пауза. Роберт молчал.
Я уже пришел в себя, но понятия не имел с чего начать, весь предварительный план разговора полностью вылетел из головы.
— Ты как? — наконец спросил Кирилл.
— Все хорошо, — я открыл бутылку и сделал несколько глотков.
Кирилл перекинулся быстрым взглядом с Владом, тот едва заметно пожал плечами.
— Было похоже, что ты с кем-то борешься. Внутри. Это он? Человек из другого мира?
— Да.
— Его стало больше?
— Намного.
— Он враждебен?
— Нет.
Кирилл замолчал.
Вот сейчас перед ним задачка, не позавидуешь. Поди разберись, с кем ты говоришь, с другом Серегой или потенциальным врагом.
Ага, тебе спасибо, кстати, что сразу спалил наши противоречия и свои возможности.
Извини, но когда смотрю на нее…
— Многое удалось вспомнить из его жизни? — спросил Кирилл.
— Частей много, — ответил я с небольшой заминкой: переходы от внутренних раздражителей к внешним давались нелегко, — но я не могу составить цельную картину. Воспоминания больше похожи на мозаику, очень большую мозаику, от которой у меня есть много кусков, но не хватает в тысячу раз больше. Трудно объяснить.
И это я еще смягчил. После пробуждения мое сознание было похоже на смерч, который впитал и перемешал обрывки воспоминаний двух личностей. Они появлялись не по порядку: то в виде картинок, то достаточно больших фрагментов из жизни, а зачастую это были просто голоса или имена. Первые несколько часов я вообще не понимал, кто я и где. Сейчас стало немного лучше. Но появилась проблема Кати, которую Роберт принимал за свою погибшую жену Кристину.
