— Ну что ты, — останавливаю ее и поворачиваю к себе. Любимые глаза широко распахнуты. — Тебе идет беременность, кроме живота только грудь выросла. После родов вернешь форму за две недели, вот увидишь.
Ира трогает свою грудь задумчиво, будто взвешивает в ладонях каждую.
— Ладно, сиськи пусть остаются, — она смеется, и мы идем дальше.
Запах цветущей черемухи кружит голову. Ира подходит к дереву и наклоняет ветку одной рукой. Не могу понять, что она держит во второй.
— Как вкусно пахнет.
Кисточка цветов у самого ее лица, белый прекрасен на фоне черных волос, но что же во второй руке? Большой живот мешает увидеть.
— Подойди, милый, понюхай.
Она смотрит на меня. Глаза. Из них веет холодом и смертью. Не хочу подходить. Делаю шаг, стараясь заглянуть за выпирающий живот. Что-то блестит.
— Ну же, — она нетерпеливо топает ногой и чуть-чуть поворачивается. В руке большой кухонный нож.
Сознание возвращается рывками.
Раз — и я открываю глаза. Два — вспоминаю события последних дней. Три — пробую снова отрубиться. Четыре — чувствую укол в плечо. Пять — я в сознании, лежу на кровати, под головой мягкая подушка. Все тело ломит, у меня нет сил даже поднять руку. Со стоном поворачиваю голову. Стены и потолок идеально белого цвета. Рядом сидит парень в зеленом халате, слишком молодой для врача. Над губой тонкие усики, борода только начинает пробиваться в нескольких местах. Лет восемнадцать, не больше.
— Где я? — едва ворочается язык, во рту сухо.
— Вы в штабе Нового Завета. Я Влад, это витамины, — подносит стакан с желтоватой жидкостью и, поддерживая мою голову, помогает пить.
— Спасибо, — я чувствую несколько капель, пролитых на подбородок. — Где моя дочь?
— Вам лучше спросить у Кирилла, я просто врач, — он смущается и уточняет: — Учусь на врача.
— Как я могу поговорить с Кириллом?
— Как только вам станет лучше, он встретится с вами.
— Мне лучше.
— Еще нет, сейчас вам надо поспать: идет восстановление руки и сращивание кости в бедре, процессы быстрее идут во сне.
Веки тяжелеют, видно, в стакане были не только витамины.
Уже проваливаясь в лечебный сон, я вижу лицо Софьи.
