И он, уже не сомневаясь, прижался к его губам.
Поцелуй с вампиром… он и не думал, что зайдет так далеко. Раньше он думал об этом с отвращением. Касаться губ, которые с таким удовольствием пьют кровь — это казалось ему просто отвратительным. Нечестивые губы нечестивого создания… какими же сладкими они оказались на самом деле! Мягкие, но при этом упругие, нежные, такие податливые, что охотно позволяли кусать, сминать и ласкать себя. И теплые. Как известно, тело вампира нагревается, когда он выпивает кровь.
Приобнять это распластанное по стене стройное тело и прижать к себе, а потом наконец проникнуть в его влажный рот, больше не опасаясь ни привкуса крови, ни вампирских клыков. Они только делали ощущения острее. Да и потом. Это же вампир.
Каин не сопротивлялся. Ничуть. Конечно, в его положении это было невозможным, но он даже не пытался вырваться. Он позволял целовать себя, хотя при этом и не спешил перехватывать инициативу. Хотел оставить случившееся на совести Домиана?
Рэйвенштольц неохотно оторвался от его губ. Поцелуй ему слишком понравился. Он и сам не ожидал от себя того, что Каин окажется для него настолько привлекательным.
Домиан посмотрел в его затуманенные серебристые глаза. Знал бы мальчик, насколько соблазнительным было это томное и слегка растерянное выражение его лица.
— Ты… с ума сошел, смертный, — проговорил Каин, очевидно, наконец придя в себя.
— Ты и раньше обвинял меня в безумии, — улыбнулся Домиан.
— Тогда поцелуй меня еще раз, пока я не одумался, — все тем же невыразимо сладким голосом попросил Каин.
Домиан охотно потянулся к его губам… но поцеловать вампира он так и не успел. В обитую железом дверь внезапно с силой заколотили.
— Домиан! Домиан, ответь! — раздался до ужаса знакомый голос. Знакомый обоим. Голос Эдварда, небезызвестного главы братства Кристальной Чаши.
— Что случилось? — сразу же потребовал ответа Каин.
— Он мой брат, и он догадывается, что ты тут, — алхимик поморщился, — но я не хочу, чтобы он тебя видел. Я схожу, поговорю с ним. Молчи, хорошо?
С этими словами он задул свечи в подсвечнике, который находился рядом с вампиром. Часть комнаты погрузилась в полумрак, хоть и недостаточно густой, чтобы нельзя было разглядеть полуобнаженное хрупкое тело, прикованное цепями к стене. Но Домиан и не собирался впускать в подвал брата.
Он торопливо вышел из лаборатории, захлопнув за собой дверь. Уже заранее он предчувствовал, что случилось что-то из ряда вон выходящее и при этом не очень хорошее. Ибо просто так посреди ночи его брат никогда бы свой дом не бросил. И никогда он еще не спускался сюда. Лабораторию Эдвард недолюбливал.
