В фамилии «Ханжонков» и правда слышится степная восточная выразительность. Однако учёные-языковеды считают иначе: фамилию они производят от слова «ханжа», происходящего, в свою очередь, от арабского «ходжа», то есть паломник в Мекку. Понятно, что паломники отличались как особым благочестием, так и тягой к путешествиям, поэтому «ханжами» на Руси называли людей, склонных и к тому, и к другому. Например, на Дону «ханжами» или «ханжеями» звали глубоко верующих староверов, многие из которых бежали от преследований в вольные казачьи станицы. Вероятно, именно от них, а не от арабов или склонных к полигамии татарских ханов происходит род Ханжонковых…
Надел семьи находился неподалёку от Аксая (бывшей Аксайской станицы) и считался довольно большим — несколько тысяч десятин. Все Ханжонковы из рода в род служили казаками, хотя громкой карьеры, насколько нам известно, не сделал никто. Да и с хозяйством они справлялись неважно — так, что в конце концов стали продавать отдельные участки земли, закладывать и перезакладывать, влезали в долги и к началу XX века почти вконец разорились.
Отец Ханжонкова Алексей Петрович был заметным офицером в своём кругу, дослужился до полковника. Служил в сводном полку по охране наместника в Польше, жил на широкую ногу (при весьма скудных доходах), слыл красавцем и сердцеедом, знатоком лошадей и прекрасным наездником. Однако службу ему пришлось бросить и поспешить на помощь старым и больным родителям, которым было не под силу справиться с хозяйством. Наш Ханжонков был его третьим сыном — от второй жены Прасковьи.
Итак, в 19 лет Александр был выпущен из училища в чине подхорунжего и направлен в 1-й Донской казачий полк, расположенный в Москве. Логичным для него было бы именно здесь увидеть «Синематограф братьев Люмьер», однако случилось это далеко от Москвы — в Ростове-на-Дону, где он не так давно учился в гимназии и куда не раз приезжал к однокашнику по службе. Там, в местном «иллюзионе», он и вкусил парижское зрелище, которое перевернуло его мысли и саму жизнь. Созрело решение выйти в отставку и заняться кинематографом. Скажу в сторону: он был неплохо образован, начитан, писал стихи (конкретнее об этом чуть ниже) и знал французский — довольно свободно говорил на нём и писал.
Однако поначалу ни о каком собственном производстве речи не было. Такого производства в России не существовало — вообще! — и конкурировать с Парижем смельчаков не находилось. Слишком серьёзен был материальный риск. Речь могла идти только о прокате.
