В итоге проект развился в крупнейшую в мире глобальную лабораторию, проводящую одни из первых контролируемых экспериментов в области силы массового намерения для воздействия на физический мир с участием нескольких сотен тысяч моих читателей из более чем сотни стран. И хотя частично эксперименты были довольно рудиментарными, даже простейшие из них проводились по строгим научным стандартам, с ведением подробных протоколов. И все, кроме единственного эксперимента, проводились как минимум с одним средством контроля и к тому же «вслепую», так что ученые, занятые в них, не знали о цели наших намерений до завершения эксперимента и вычисления результатов.
Это было во многих отношениях безрассудное и даже отчаянное предприятие. Я не была убеждена, что мы получим положительные результаты, но меня увлекала эта идея. «В худшем случае, – думала я, – у меня будет материал для занимательной книги, вовлекающей моих читателей во что-то новое». Я много раз подчеркивала, что действительные результаты экспериментов не так уж важны по сравнению с самим желанием исследовать новую идею, а затем собралась с духом и принялась за книгу.
Если в двух словах, все удалось. Из 29 экспериментов, проведенных мной на сегодня, 25 дали измеряемые свидетельства весьма значительных изменений. Если смотреть на эти впечатляющие результаты в перспективе, можно сказать, что никакое лекарство, выпущенное фармацевтической промышленностью, не может состязаться с таким уровнем положительного эффекта.
«Эксперимент по намерению» начал захватывать общественное сознание. Даже автор бестселлеров Дэн Браун сослался на мою работу в своей книге «Утраченный символ». Но сами по себе результаты экспериментов – это лишь часть общей картины. Фактически они не имеют особого значения.
И теперь пришло осознание, что большую часть времени, пока проводились эти эксперименты, я задавалась не теми вопросами.
Важнейшие вопросы относились к самому исследовательскому процессу и к тому, какие предположения он позволял сделать о природе сознания, о силе коллективного и нашего экстраординарного человеческого потенциала.
Я начала сознавать, поначалу с неохотой, что результаты экспериментов, при всей их поразительности, бледнели по сравнению с тем, что происходило с их участниками. Самый мощный эффект группового намерения – эффект, не отмеченный практически ни в одной популярной книге по этой теме, – сказывался на самих «намеревателях».
