– Хотя, говорят, невесты между собой дружат, – сказала бабка и задумчиво добавила: – Некоторые из них – точно.
– А так сразу и не скажешь, – с сомнением заметила я, вспоминая вчерашний прием. Большинство из потенциальных цариц кидало друг на друга весьма нелюбезные взгляды.
– Во дворце-то? Так там и посторонних много, и этикет обязывает, – пояснила Яга. – Те, кто из нашего царства-то, так они девки простые.
– Хочу заметить, что кто-то из этих простых девок или простых, но не совсем, вчера отравил тоже не очень сложную Аленушку.
– От любви беснуются, – философски отмахнулась бабуля.
Я бы поправила – скорее от жажды власти, чем от любви.
– Вот и у Лешего моего любовь случилась под старость лет, – вздохнула Кикимора. – Кто ж знал, что из этой безобидной золотой рыбки такая горгона вырастет. Я же, дура, сама ему на именины ее подарила. В болоте у нас, кроме лягушек, приличной живности нет. Думаю, пускай рыбок разводит, золотых. И дело полезное, и глазу приятно.
Из глаз Кикиморы хлынули слезы. На столе махом образовалась лужа. Яга терпеливо ее вытерла.
– Это тебе заколдованную рыбку подсунули, – покачала головой бабуля. – Ни разу не слышала, чтобы рыбы в русалок обращались.
– А вот обратилась же, вертихвостка. И Лешего моего охмурила. Он у меня наивный, глупый, как кутенок, жизни не видел, только лес да болото. Вот она его и окрутила. Теперь про дальние страны рассказывает, про теплые моря и золотые пески. Мой олух уши развесил, путешествовать хочет. Развода и раздела имущества требует. А этой русалке, ей бы только до моря добраться, а там ее и след простынет. Бросит она его. А у него душа нежная, он не переживе-о-от. – Кикимора вновь разразилась рыданиями, заливая стол.
– Не реви! – Яга поставила пред подругой тазик, видимо, вытирать лужи надоело. – Придумаем что-нибудь.
– Зелье мне отворотное надо! – твердо сказала Кикимора. – Опоила она его, не иначе. Не мог он сам в эту стерву чешуйчатую влюбиться. Свари, а?
– Не могу! – раздраженно сказала Яга. – Объясняла же – любовная магия – материя тонкая, сложная. Результата гарантировать нельзя. Да и не поможет тебе это. Русалка пением своим околдовывает. Зелье в уши не зальешь. И варить его недели две, не меньше. Пока зелье сварим, они болото твое оттяпают, а тебя совсем выживут.
– А зачем русалке половина болота, если она в море хочет? – Меня поразил накал любовных страстей в местной топи.
– Так она и не собирается там жить, она его Водяному продаст, – рассеянно объяснила Кикимора. – Он уж лет сто как на мое болотце зарится, а в обмен Водяной им путь-дорогу обеспечит до реки, а там и до моря рукой подать. Сама Сюзанна – это русалку так зовут… – Кикимора манерно закатила глаза. – До моря не доберется, от болота до реки по суше надо идти, ей помощники нужны. Вот Леший ей и пригодится, а потом она его бросит, как пить дать бросит. А меня он и не слушает, глядит на змеюку свою водоплавающую, в гляделки ее водяные, а на меня ноль внимания. Вот я ночь дома не ночевала, а он, поди, и не почесался. Ягуша, давай одним глазочком на постылого моего и блудницу его черноморскую взглянем!
