Громкий разговор отвлек Хайема, он повернулся и инстинктивно скривился: из Тулаагена поднялись высшие сановники государства. Они не спеша шли по коридору, неестественно живо обсуждая детали пыток. От болтливого и жирного Голона Хайем узнал, что ничего выпытать у слуг не удалось.
- Они орали как прокаженные! - хихикал Голон, - Ничего не разобрать, так громко. Вы, Хайем, правильно сделали, что не пошли - вы ничего не потеряли...
Сасер холодно уведомил всех, что отдал распоряжение арестовать всех дворцовых слуг, которые когда-либо лично обслуживали Хозяина.
- Они могут что-то знать, - добавил худой прыщавый Сасер, весь затянутый в темно-бордовое. - Хотя я сомневаюсь в ценности сведений, которые мы из них вытянем.
- Да, да, милейший Сасер, вы совершенно правы! - захихикал Голон, булькая и трясясь всеми своими складками, - Опять нам придется выслушивать эти возмутительные вопли, - и ничего, ничего не разобрать...
- Вы уверены, что вам необходимо присутствовать? - холодно осведомился Сасер, и Голон на мгновение испугался и замолчал: все разглядели подтекст, скрытый в словах министра порядка, и он никому не понравился.
Последовала минутная пауза: Сасер уже углубился в чтение каких-то бумаг, деловито шевеля губами, а сдержанный Вонберегем по военному стал вышагивать взад-вперед по коридору. Видя его рослую фигуру, караульные вытягивались, и каменели лицом...
Раен нарушил неприятную тишину. Он предложил послать за фаворитами, - двое из них были арестованы в столице, один, - самый молодой и щеголеватый придворный по имени Суункен Доолсе, - должен был уже сегодня арестован в Сууваратте. Еще трое бежали месяц назад в Букнерек: о них ничего не было известно, а секретарь Сасера, отвечавший за них, лишился кожи и гениталий. Голсисаара и Сеттереба сослали задолго до этого в Хвойную страну, и посылать за ними было делом бессмысленным: вероятно, они уже давно мертвы...
Предложение Раена приняли все, кроме Лаата: это был камень в его огород он считался любимчиком Хозяина, благодаря чему получил пост главного советника полгода назад. За это его боялись и недолюбливали все. Теперь его перестали бояться, а неприязнь только увеличилась.
- Извините, Раен, но я уже распорядился, - Сасер оторвался от своих бумаг и сдержанно кивнул, словно бы извиняясь, дворцовому казначею: его глаза откровенно смеялись, - Нельзя было допустить промедления в этом важном деле, ведь вы меня понимаете...
