Нур оглядела меня с ног до головы.
– Ситали…
– Я бы хотела поговорить с тобой наедине, – перебила я. Возможно, наш разговор не будет конфиденциальным, но я бы предпочла рассказать все только ей.
Нур отпустила руку Келума, который подождал, пока Берон выйдет с балкона. Я не была уверена, что все это значит. Он ненавидел меня, и это чувство, безусловно, было взаимным.
Хотя, если все, что я помнила, и правда произошло, Берон пришел, когда я позвала его. Он спас меня.
Горькая пилюля, которую пришлось проглотить. Я лучше многих знала, что для ненависти к врагу требуется меньше усилий, чем для того, чтобы простить его.
Нур заглянула в комнату, чтобы убедиться, что мы одни.
– Они ушли. – Она подошла и встала рядом со мной. Я подумала, не нервничает ли она, учитывая нашу последнюю встречу на балконе…
– Если Берону удалось услышать мой крик из храма, сквозь ревущую толпу, он все еще слушает и передает каждое мое слово Келуму. С таким же успехом я могла бы позволить им остаться, – проворчала я.
– Хочешь, чтобы я позвала их обратно? – спросила Нур, и в уголках ее губ заиграла дразнящая улыбка.
– Зарина рассказала, что отец был уверен, будто мы освободили Анубиса. Она сказала, мы одержимы темным богом.
Губы Нур приоткрылись, и на секунду она задумалась.
– Мы бы знали, если бы его освободили.
Она была права. Если бы Анубис присутствовал на земле, все бы знали. Но тогда как объяснить то чувство, находящееся глубоко внутри меня, которое говорило, что он освободился и идет за мной?
– Нур…
Моя сестра ждала, пока я найду нужные слова.
– Мы не освобождали темного бога, но я думаю, что это сделал кто-то другой.
Она склонила голову набок.
– Что заставляет тебя так думать?
– Я чувствую его, – сказала я, прижимая руку к животу, который сжался от беспокойства.
Нур сглотнула.
– Будем надеяться, что ты ошибаешься.
– Я не ошибаюсь, – отрезала я. – Как будто каким-то образом я могу чувствовать его. Я не могла, пока Зарина не…
– Может, ты чувствуешь его, потому что коснулась руки смерти? – спросила младшая сестра.
Я покачала головой.
– Не думаю…
Мы долго молчали. Нур, казалось, обдумывала мое признание и все, что могло из него вытекать. Я знала, что она сомневается в правдивости моих слов, но я не лгала. У меня не было доказательств, только чувство, но оно было таким же сильным, как связь, которую я видела между Нур и Келумом.
– Это ты спасла меня? – спросила я.
Нур открыла рот, но тут же закрыла его. Наконец она ответила:
