– Я поняла, – кивнула Эрика. – Сколько у меня времени, чтобы достать еще два золотых?
– Силы мироздания! – отозвался врач. – А вы мне нравитесь. Законы магов запрещают заключать сделки без полной оплаты, так что Мильда не может начать работать, пока вы не внесете все деньги целиком, – он покосился на белое лицо Вальтера, потом продолжил. – Умереть прямо сейчас он, кажется, не собирается, но чем раньше мы начнем – тем больше у него шансов.
– Хорошо. Я скоро вернусь.
Эрика посмотрела на Вальтера и выскочила из комнаты. Дорогу она запомнила, хотя Фарк много раз поворачивал, когда шел сюда. Она выбежала к выходу, вылетела на улицу и бросилась к каменной пристройке, где были комнаты Хризостома, моля мироздание, чтобы брат оказался дома. Еще с улицы она увидела, что в его слюдяном окошке горит свет, и бросилась бежать еще быстрее, хотя и так задыхалась от непривычной скорости. Через несколько мгновений Эрика уже колотила в дверь пристройки.
Ей казалось, что сердце сейчас вырвется из горла – не от быстрого бега, а от тревоги. За дверью раздались шаги, заскрипели петли, и на пороге появился Хризостом.
– Я так и знал, что ты придешь, – рассмеялся он. – Что, решила простить любимого и единственного брата?
– Мне некогда, – Эрика, не дожидаясь приглашения, вихрем влетела в пристройку и за рукав втянула брата следом. – Смотри, – она быстро отстегнула цепочку и сняла свирель с пояса. – Видишь?
Она уже поняла, что брат немного навеселе, но не хотела терять ни мгновения и поэтому не стала спрашивать. Хризостом же, едва взяв в руки свирель, протрезвел, глаза его загорелись. Он вспомнил звук этой дудочки, который слышал, когда Эрика приходила в первый раз. Вспомнил, что еще тогда хотел спросить про свирель, но так разозлился из-за ее голоса, что об инструменте и говорить не стал. Хризостом еще раз посмотрел на дудочку, не веря своим глазам.
– Это… – забормотал он и перевел взгляд на сестру, – это же…
– Я не уверена, что это его работа, – ответила Эрика. – Метки нигде нет.
– Можно? – Хризостом поднес дудочку к губам, Эрика быстро кивнула, и он заиграл одну из своих самых известных мелодий – простенькую колыбельную, которую, наверное, напевали каждому младенцу в Литебергском королевстве.
– Два золотых – и свирель твоя.
– Что? – опешил он. – Ты…
– Два золотых. Сейчас. Немедленно.
– Ты хочешь продать бесценную свирель за два золотых?
– И сейчас же. Если не покупаешь – так и скажи.
– С ума сошла, конечно, покупаю! – Хризостом бережно положил дудочку на стол, вскочил, нащупал на поясе один из ключей и кинулся открывать небольшой резной ларь, стоявший у окна. Он не сводил глаз со свирели, взгляд его сверкал, а руки дрожали, отчего Хризостом не сразу попал ключом в скважину. Наконец он отпер ларь, вынул из него маленькую шкатулку и поставил на стол.
