— Ловок ты! — хмыкнул Оуэн. — Действительно, Колобок. А как же Аникин? Думаешь, и у него карма такая?
— Он — орудие майи, — вздохнул Юрий. — А думал, что кукловод. Хотя — у каждого есть выбор.
— А теперь ты куда покатишься, Колобок? У нас, осьминогов, например, совсем другая дорожка, — улыбнулся он, — боком-боком и в пещеру. Заложишь вход каменной дверью и никто тебя там не достанет. Тут тебе и келья, и монастырь.
— Пока думаю — куда, — хмыкнул тот. — Ну, хорошо. Рад был пообщаться. Да пребудет с тобой Свет!
И голос Юрия замолк. Тишина.
Вот так всегда. Хотя, может, его там, на другой стороне земного шара, кто-то опять окликнул?
* * *
Фью не был у криптита два дня. Но на третий не выдержал и явился.
— Оуэн! — раздался его нерешительный зов. — Великолепный спрут, ты здесь?
— Ты же знаешь, что здесь, — посмеиваясь, ответил Оуэн и направился к выходу пещеры. — Боишься меня?
— Ещё бы не бояться! Но не тебя, — ответил Фью, явно приободрившись. — Понимаешь, я чувствую, что в пещере кто-то есть, но опасаюсь — вдруг это не ты? Вдруг здесь поселилось то страшилище? Я, как услышал его громовой голос, плыл отсюда без оглядки километров пять! Думал — конец мне. Даже решил, что это извержение вулкана началось. Старики говорят, что здесь когда-то давно было такое. Но потом я понял, что в этом громе слова были. Вулканы не говорят. Кто это был, великолепный спрут?
— Ну, привет тебе, Фью! — выбираясь из пещеры и садясь на свой любимый камень, сказал Оуэн. — Рад тебя видеть.
— А я-то как рад, великолепный спрут! Мне так стыдно, что я оставил тебя одного. И даже не попытался тебя защитить. Но я слишком испугался. Ты же не обиделся? Ты ведь большой, тебя самого все боятся. Ты с ним разобрался?
— Вряд ли с ним возможно кому-либо разобраться, Фью. Не по Сеньке шапка, — проговорил он нечто странное для дельфиньего слуха. Но тот, уже кое-чему научившись от своего друга, тут же представил некое украшение на чьей-то голове.
«Ага, — подумал Фью, — понятно. Моя бабушка бы сказала — «Малёк акулам не товарищ». Или нет — «Подарил букетик, а оказался скатик». Тьфу ты! Не так. Причём же тут украшение? Совсем запутался в этих присказках!»
— Это тот, про кого ты мне рассказывал — живущий в дельфиньем городе, — тем временем рассказывал Оуэн, уютно расположившись на камне и любуясь окрестностями. — Он Нефелим. Зовут его — Один.
— А причём тут шапка? — всё ещё витая в бабушкиных поговорках, пробормотал Фью. И тут же спохватился: Нефе-ели-им? Один? Ничего себе! Так вот, почему он такой грустный? Это из-за него Борея погибла?
