— Я бы тоже хотел это знать. Жаль, что Один не желает общаться, — сказал Оуэн.
— Интересно, а где его Кристалл Силы? Мне кажется, что именно он — ключ всего случившегося с ними. И с нами.
— Возможно. По-моему, Один ждёт какого-то решения… Может — Духа Планеты, — вдруг проговорил Оуэн. — Поэтому так встревожен. Она может ни простить его, ни отказать ему в пристанище. Ведь из-за него остальные Нефелимы, её прекрасное творение, сошли с Пути продвижения к некой высшей иерархии. Мне его жаль, — вздохнул Оуэн. — Я чувствую — он искренне раскаивается.
— Что-то и мне неспокойно, Оуэн, — сказал Юрий.
— Ты о чём?
— Опасный перелом. Что-то назревает в атмосфере…
— Что ты хочешь этим сказать — перелом? — удивился Оуэн. — Чего ты боишься?
— Гнева Нефелимов. Что, если, проснувшись, они разочаруются в этом мире? Чего греха таить — он далек от совершенства. Вдруг они решат, что его надо уничтожить и начать всё заново. И что мы, жалкие подобия их совершенных творений, недостойны жить дальше? Вот тебе и Страшный суд с Апокалипсисом! И семь Ангелов с четырьмя всадниками.
— Не преувеличивай, Юрий! — вздохнул спрут — Нефелимы никому и никогда не причинят вреда. Ты разве этого не чувствуешь? Они сродни свету, сияющему, но не обжигающему. Ну, может, кроме Одина. Да и тот, как мне кажется, утратил свою агрессивность. И совершенство. Если б не случайное космическое вмешательство…
— А это возможно?
— Что?
— Чтобы космическое вмешательство произошло хаотично, случайно? — усмехнулся помудревший Юрий.
— Да, возможно ты прав, это не случайность, — подумав, согласился Оуэн. — Бог не ошибается. И то, что произошло с Одином, было закономерно. Нам не понять замыслы высших сил и их проявление. Поэтому иногда то, что кажется нам несчастьем или несправедливостью, ведёт к спасению и прогрессу. И наоборот — благоденствие провоцирует деградацию и застой. Наш ум ограничен параметрами нашего тела и видимого нами мира. Как сказал Один, мы — всего лишь биологическая непрочная субстанция. И, наверное, поэтому не способны воспринять масштабы вселенских процессов.
— Один сказал также, что человеческая цивилизация — незрелая, — напомнил Юрий. — Станут ли Нефелимы мириться с этим? — гнул он свою линию. — Они творят только идеальные существа.
— И что из этого вышло, Юрий? Где они, эти совершенные существа? Не выдержали испытаний и деградировали? Или, наоборот, самостоятельно, без чужой помощи, карабкаются вверх? Человеческая цивилизация теперь такова, какой её создала собственная Эволюция. А это немало. Давай не будем торопиться с выводами. Всё равно от нас, как бы мы этого ни хотели, ничего не зависит. Пусть всё идёт, как идёт…
