Меня принесли в огромный зал, и похоже что этот зал находится где-то под землей, скорее всего в пещере. Сквозь плотно сжатые веки я все-таки сумел разглядеть, что стены зала украшены золотыми узорами и драгоценными камнями. А еще — на стенах имеются фрески, на которых нарисованы какие-то моменты жизни этого мира. Какие именно — я не знаю. Во-первых, снизу не больно-то разглядишь, особенно с прикрытыми глазами.
Во-вторых…откуда мне знать историю Империи и воркского царства?
Сказал, и тут же из памяти стали всплывать даты, и с ними исторические события — те, что изображены на стенах. И не хотел бы, а помню. Не моя память-то…глубинная память.
Зал полон ворками. Самыми настоящими — беловолосыми, белокожими, голубоглазыми. Ощущение — попал в сказку-фэнтези. Тут еще гномов не хватает — бородатых и вонючих. А так — полное ощущение нереальности и сказочности.
Кстати — видеть стал получше. Глаза слезятся — целый водопад из слез, но вижу. Было гораздо хуже.
Рожи незнакомые, кроме…опа! Лера! Лера стоит у трона, глядя куда-то в пространство над головами. А уж намазали, намазали ее! Губы кроваво-красные, глаза подведены черным, лицо настолько бледное, что у мраморных статуй, и то лица порозовее будут. Что с ней сделали? Опоили? А что сейчас делают? Ничего не понимаю. Обступили….опа-на! На голову корону возложили и закрепили! Обруч такой, золотой, по краям — камешки сверкают. Много, очень много камешков.
— Да здравствует королева! Да здравствует!
Вопят так яростно, так громко, что показалось — с потолка что-то посыпалось, камешки, или песок. Вот хохма будет, если нас всех придавит каменными глыбами. А что — сдвинется пещерный свод, и…загремим под фанфары!
Не о том думаю. Если Лера сейчас королева, то я…то я — никто, судя по тому, что освобождать меня не собираются, и наоборот — привязали к столбу, как есть, голышом. Ни стыда у людей, ни совести.
И тут я замечаю то, о чего у меня не просто захолодило живот, меня затошнило, а к горлу подкатил жгучий комок рвоты. Девчонки. Мои девчонки! Они были привязаны к столбам так же, как и я, только в отличие от меня их тела представляли собой сплошной синяк — исхлестанные до крови, с впившимися в руки кандалами, с разбитыми губами, подбитыми глазами и распухшими, видимо сломанными носами они уже совершенно не напоминали себя прежних — ухоженных домашних девочек, курсанток самой престижной Академии Империи. Покрытые пылью, засохшей кровью, они больше походили на нищенок, чем на аристократок в черт знает каком поколении. И еще заметил — у Фелны сломана нога, и стоять ей приходится на одной левой.
