На последнем комсомольском собрании меня утвердили пропагандистом. А для меня выступать — сущее наказание. Но поручение есть поручение, и выполнить его нужно. Тренируюсь на третьей бригаде. Она теперь работает поблизости, строит отстойники, роет и цементирует специальный котлован для рыбьей молоди и опытный бассейн.
Прихожу в обеденный перерыв. Вся бригада обедает тут же, на бревнах. Бурун, у которого машина в ремонте, временно зачислен разнорабочим.
— Милости просим копеек за восемь, просветите нас, темных.
— Ребята, сегодня в «Комсомольской правде» интересная статья. Давайте послушаем и обсудим.
Ребята соглашаются, только один Бурун спрашивает, как всегда, с издевочкой:
— А не написано в газетке, что нам зарплату поднимут? Жаль.
У Буруна единственная волнующая тема — материальное положение. Когда будут платить побольше, рабочий день подсократят? Ребята над ним посмеиваются, а некоторые зло обрывают.
— Балаболка!
— А вы меня воспитайте. Вы обязаны меня воспитывать.
— Вот чем тебя надо воспитывать. — Клава — она только что привезла бригаде обед — грозит Буруну половником. Бурун в притворном ужасе поднимает руки. Колчин грозит ему кулаком.
— Гнать таких, как ты, пора. Калымщик!
…Я прочитал ребятам статью, мы наспех обсудили ее, впрочем, говорил один Пшеничный, остальные ленились. Но бригадир говорил очень складно.
Прибежал встрепанный Алька.
— Бурун! Ух, здорово, что тебя нашел! Будь другом, помоги.
— Аленький, — пропела Клава, — ты чего, маленький? Борща налить?
Бурун неторопливо поднялся с бревен, доедая хлеб, стряхнул с колен крошки.
— Голубчик, отвези на вертолетную площадку, «газик» директора свободен. Отвези, пожалуйста!
— Кого везти? — сердито морщился Бурун. — Куда? А где водитель? Левка ваш где?
— У него отгул, на рыбалку ушел. А везти Олю. Заболела…
— Ха-ха! Подумаешь, цаца. Припекло, что ли? Ладно, поеду. С директором договорился? Закон? Только меньше бутылки не возьму. Понял, принципиальный гражданин?
— Батюшки! Оленька, деточка! Приступ аппендицита? Вот беда. Быстрей собирайся, черт мохнатый! — накинулась Клава на Буруна. — Шевелись!
Бурун побежал к конторе. Алик за ним.
Мы с Катей шли на дальние пруды. Катя спешила на партийное собрание, обсуждали итоги соревнования бригад. Первенство по-прежнему прочно удерживала третья. Везет Пшеничному.
— Не завидуй. — Катя искоса взглянула на меня. — Кое в чем и нет. Зря старается.
Зря? Ох, что-то не верится. Я стал недоверчивым и подозрительным. Катя это чувствует. Но факт остается фактом — с Пшеничным она не порывает. Время от времени он приезжает в контору и потом заходит к девчатам в общежитие.
