— Да успокойся же ты! Никто тебя ни в чем не обвиняет!
Кровь бросилась мне в голову. Горечь, обида, ревность, любовь, — все смешалось в огненный коктейль ощущений и чувств.
— Я тебя обвиняю!!!! — выкрикнула я в полный голос. Я орала что было сил, орала как резанная. Может быть, я хотела заглушить боль, но не могла. Было невозможно дифференцировать, разделить и понять, что доставляет эффект непереносимости переживаний — тело, едва меня слушающееся после трех лет смерти, или душа, враз потерявшее все, чем жила раньше. — Я обвиняю тебя!!!!!!!
— В чем?
— В том, что я еще жива!
Дима взмахнул рукой. Петр озабоченно посмотрел на него.
— Что ты хочешь? — глухо прозвучал голос.
— Ничего, уже ничего! Уходи!
— Мы все поменяем. Я уйду, я буду с тобой. Теперь все будет хорошо! Ты не представляешь, как у нас все будет хорошо!
— Нас уже нет. Ты не мой.
— Разумеется твой.
— На сколько? На час? На день? На три года?
— Да пойми ты, врачи сказали, что ты безнадежна. Что я должен был делать?
— Ждать! Пока я дышала — ждать.
— Детский сад!
— Я похожа на твоего сына?
— Что?
— Он тоже тебя ждет.
— Да при чем здесь он?
— Тебе правильно врачи сказали, я — безнадежна.
— Что ты говоришь?
— То, что я не буду отнимать у ребенка отца. Ты уходи, уходи… Иди уже…
— У тебя крыша едет, — он сделал шаг ко мне и схватил меня за руку.
— Я буду кричать. Уходи.
Я медленно, прихрамывая, поплелась в большую комнату. Почему-то только тут я вспомнила бабушку и поняла… нет… не так… я физически почувствовала, что осталась одна.
— Да она вообще еще в себя не пришла. Ты иди, правда, парень, ей еще лечиться надо. Долго.
Я слышала, как хлопнула дверь, но не оглянулась. Мой мир рухнул, а я не могла его удержать.
— Бог с вами, Алик Витальевич! Какой суд! Это я на вас в суд подам! Когда я очнулась, в реанимации не было никого! Вообще никого! Или как называется у вас то отделение, где нет даже тапочек!
— Послушайте, я вызову необходимые органы, но больницу вы не покинете. Вы разбили дорогостоящую аппаратуру. Кто должен возмещать ущерб?
— А почему я? Да откуда у меня деньги? С чего вы взяли, что я могу оплатить вам эту вашу чертову, как вы говорите, медицинскую технику?!
Дна стояла в кабинете главного врача. Отец ждал ее у больницы, и она никак не могла вырваться из этого хренового заведения.
— Да хватит вам придуриваться. Нам все равно, сколько у вас денег! У нас лимит средств. Мы не частная клиника. И не можем себе позволить буйных пациентов. Если вы невменяемая, то, хорошо, я могу вас тоже направить в соответствующее учреждение.
