.
Основной принцип отношений между этими уровнями таков: верхний расставляет приоритеты или хотя бы указывает нижнему на его ограниченность; указывает ему его место. Разумеется, «большое общество» нуждается в обоих уровнях морали. На одних универсальных ценностях оно не строится, и Б. Уильямс, безусловно, прав, когда замечает, что мораль (то есть этика принципов) заблуждается, полагая, что «без ее специфических обязательств все будет отдано на откуп одним только склонностям, что без ее совершенной добровольности существует одна только сила, что без ее безусловно чистой справедливости не существует вообще никакой справедливости»46. Этика добродетели необходима хотя бы для того, чтобы побудить индивидов в рамках малых групп соблюдать верность трансцендентным ценностям, чтобы не быть исторгнутым из общностей, которые эти ценности разделяют. В то же время только люди чести могут быть стойкими борцами как за «большое общество», так и за идею, поэтому обычно у привыкших к жизни в рамках «больших обществ» героическая этика ассоциируется с верностью и самопожертвованием во имя больших общностей и трансцендентных ценностей. Таким образом, в двухуровневой системе морали этика добродетели светит отраженным светом и оказывается несколько переоцененной. В то же время, если исчезает или резко ослабевает этика принципов, сами по себе этика добродетели и героическая этика оказываются способными служить каким угодно общностям и самым разным целям.
Возвращаясь к советской морали, мы должны сказать, что ее универсальные принципы определялись коммунистической идеологией, которая во многом являлась продолжением более широкого, восходящего к либерализму прогрессистско-гуманистического мировоззрения. Окидывая ретроспективным взглядом эволюцию высших ценностей советского политического проекта, можно уверенно сказать, что в его основе лежало стремление воплотить универсальные леволиберальные утопии, предназначенные не только гражданам СССР, но и всему остальному миру. Это освобождение людей труда от господства буржуазного меньшинства; слом сословной структуры в пользу гражданского равенства; расширение социальных благ, адресованных большинству; эгалитаризм; классические либеральные идеи роста возможностей для каждого и прогресса как формы развертывании истории; ценность будущего; мировая революция как катализатор необходимых социальных изменений, а отсюда первоначальная большевистская эсхатология, позже замененная умеренными идеями эволюционного превосходства социализма, а затем и мирного сосуществования. Таким образом, по динамике своего ценностного ядра советское общество предстает как левый позднелиберальный революционный проект, принимающий в расчет причины неудач европейских революций
