Мгновение он смотрел на меня молча, без всякой реакции. Потом глаза его стали расширяться. Огромные и черные — они стали круглыми. Внезапный страх заморозил меня, сменив решительность к сопротивлению и желание докопаться до правды — ужасом перед неизвестностью, жестокостью и болью.
— Тя ахар вала, кяг уюрг. Тебя тут добить? Иль до дома проводишь? — он обрел способность говорить. Удивление прошло.
— А ты домой собрался? Думаю, провожать тебя туда мне нет необходимости. Наверняка тебя там уже ждут с тортиком в морду.
— Ментов навела?
— Свои добьют. На кой ты им? Ты же все о них знаешь, и, при этом, ни к чему больше не годен. У тебя ведь теперь там, — кивнула я на его джинсы. — Только чтобы пописать…
Он поднял руку. Зубы скрежетнули челюсть по челюсти. Но он сумел сдержаться, и рука застыла в воздухе. Кругом были люди, в том числе охрана. Девушка из регистрации не спускала с нас глаз.
— Чего ты хочешь?
— Я тебе сделку предлагаю.
Ахмед рассмеялся.
— Тебя почти нет. Я позвоню ребятам, и они тебя вытащат из любой норы.
— Так же, как и тебя. Сам-то подумай, что с тобой сделают твои ребятки. Когда выяснится, что я живая… Ты — высвеченная ниточка к ним, что выведет милицию быстро и точно, как нить Ариадны, — я почти шипела ему в шею, выше я не дотягивалась. Бессильная злоба на тупость и несообразительность этого парня захлестывала меня и заставляла тоже стиснуть зубы. — Я только из больницы домой приду, и тебе конец. А может, и так тебя уберут: зачем им отработанный материал. А ты ведь как раз в эту категорию укладываешься, — в горле у меня пересохло от волнения и горечи. Надежда, что он поймет наши обстоятельства улетучивалась. Нетерпение подыскивало слова. — У меня собака в будке огород стережет — умнее, чем ты, урод…
— Ага… С той только разницей, что она не знает нужных тебе номеров. И я не на твоей цепи… — его глаза сузились, налились кровью. Я даже представить не могла, что можно так быстро ввести его в состояние ярости. — Сука… — в свою очередь прошипел он, склонившись к самому моему уху. Его дыхание участилось. Я попыталась отодвинуться.
— Не возбуждайся так, для тебя это уже бесполезно, — хихикнула я, пытаясь разозлить его теперь как можно больше. Раз доводы к разуму не подействовали — выход был один — вызвать бурю, а потом и нужную информацию.
— Зато они и нор всех моих не знают, — продолжала провоцировать я его. — Я смогу спрятаться, только раззвоню повсюду, что жива. А ты куда денешься? Тебя видели врачи, медсестры, нянечки. Твои фотороботы появятся на всех перекрестках! А может и фотографии… Твоя медицинская карта… О тебе известно будет все — даже группа крови. А я спрячусь.
