— А ты в глаза этих актрис посмотри… Увидишь там удовольствие, покажи мне эту пленку, а лучше сразу Гиннесу.
— Да что ты слушаешь сумасшедшую. Пойдем ко мне наверх.
Я вышла во двор. Машина скорой стояла ближе к двери. Ланин бентли блокировал ее, хотя развернуться было можно.
— Вам перекус принесла, — улыбнулась я шоферу. Он спокойно курил. Несмотря на вечер и пролитый дождик, жара стояла страшная. Машина была нараспашку — все двери и окна, — все было открыто.
— Смотрю, вы даже при не плановых вызовах соблюдаете правила — шофер в машине, доктор внутри.
— Это железно, — пробормотал он, принимая поднос и ставя его прямо на ступени крыльца. Сам он сел рядом и выпил залпом чашку чая.
— Сейчас я вам чайник принесу.
— Вот спасибо, а то не могу, когда чая мало.
Это была чисто московская черта. Я уже давно заметила — москвичи чайхлебы, они не могут ограничиваться одной чашкой. Белорусы бы предпочли молоко, или воду.
Я снова вошла в дом. В столовой уже безраздельно господствовал доктор.
— Я потому и говорю, что нужно отчетливо сознавать, что мы такое. Что в нас заложено, и как это развивать, или подавлять. Если у меня больное сердце, а я стану бегать по утрам как марафонец, как думаете — долго я протяну? Нет.
Чайник был горячим. Ланы не было. Я стала заваривать новую порцию, сливая сразу все в небольшой чайник.
— Ну почему, — услышала я за дверью. — Коксиком можно и носик попудрить.
Это был голос девушки в купальнике.
— Не то слово, — отвечала она кому-то. — Мы на радостях напились как жучки.
— Там ли ты поставила ударение в слове жучки?
Из столовой вышел Андрей. Это был его голос.
— Ты Лану не видела?
— Нет, — последовал звонкий хохот. — Ну ты чего, конечно, нет. Приезжайте.
— Ты кому?
— Да Глотову, может пересдадут тут. Они там убиваются, что не сдали нашему ни фига. Второй раз их прокатил, сволочь. Сидят с Шевцовым пьют тоже. С горя.
— Дай мне их. Слышьте, давайте приезжайте. Пусть хоть хвоста не будет. Выпьете, закусите, бла, бла, и поставит вам что надо.
Мне пришлось выйти из своей невольной засады.
— Так вы, милые детки, для этого с профессором пьете?
— Да что ты лезешь не в свое дело. Наблюдай своих тараканчиков.
— А вы тогда кто?
Я пошла с чайником к двери. И тут же почувствовала, что меня резко схватили за плечо. Левый бок был слепой, но я догадывалась, что это был Андрей.
— Ты, шлюха белорусская. Что я не знаю, как ты в этом доме очутилась! Если вякнешь что-то Лане, получишь по полной.
