— Привет, мам, это я, — сказала Ли.
— Ли! Ли! — радостно воскликнула Шарлотта. Каждый раз, когда она так говорила, у Ли теплело на душе. Словно этот звонок был самым счастливым событием для Шарлотты.
— Мам, у меня для тебя новость, — сказала Ли хриплым от долгого молчания голосом. Когда в последний раз она разговаривала хоть с кем-то? Может, неделю, а может, десять дней назад.
— Что за новость, дорогая? — спросила Шарлотта. — Ты получила большую роль?
— Не совсем. — Ли задрала голову к уличным проводам над заправкой, усыпанным сотнями скворцов — вот оно, свидетельство перенаселения в условиях городской среды.
— Тогда — маленькая роль? — снова попыталась догадаться Шарлотта.
— Нет, — сказала Ли, уже зная, что после этого разговора позволит себе батончик Twix или Snickers. Или сразу оба.
— Вы с Джейсоном решили пожениться?
— Мам… — Ли собралась с мужеством. В семье Перкинс не было принято делиться проблемами. Все двигались только вперед, делая вид, что все прекрасно. Любая грустная нотка в разговоре сразу превращала тебя в паникера, который слишком драматизирует события. Ли давно научилась оборачивать даже самые горькие истории в пуленепробиваемую веселость. И только недавно начала понимать, как больно без конца изображать, что у тебя все прекрасно.
Ведь с Ли ничего не было прекрасно. Она уже страдала от хронического недосыпа, дойдя до состояния как после аддералла[15], который она нюхала в колледже, — от этого становишься суетливой, делаешь массу ненужных движений, а голова переполнена всякими гениальными идеями и ассоциациями, близкими к прозрению. При этом Ли не чувствовала никакой депрессии, а даже напротив — пребывала в состоянии эйфории, словно подпитывалась какой-то странной, неземной энергией. Когда ее карточка от номера в мотеле «Ла Квинта»[16], что в Западном Голливуде, перестала работать, к Ли вдруг пришло ясное осознание, что нужно просто садиться в машину и ехать. И что она хочет повидаться с матерью. Поэтому, забрав почту (выписки по старым кредиткам, предложения по новым, а также приглашение на бар-мицву), она заправилась и поехала на восток.
— Я еду домой, — сказала Ли.
На том конце провода повисла пауза.
— В этом и состоит моя новость, — прибавила Ли.
Оправившись от легкого шока, Шарлотта воскликнула:
— Что ж, это самая прекрасная новость, которая только может быть!
— Да, так и есть, — согласилась Ли.
— Нам будет так здорово вместе! — сказала Шарлотта. — А Джейсон с тобой?
