Дитя своего века, Мономах, сколько любил пробовать свою богатырскую силу на половцах, столько же любил пробовать ее и на диких зверях, был страстный охотник: диких коней в пущах вязал живых своими руками; тур не раз метал его на рога, олень бодал, лось топтала ногами, вепрь на боку меч оторвал, медведь кусал, волк сваливал вместе с лошадью. "Не бегал я для сохранения живота своего, не щадил головы своей, - говорит он сам. - Дети! не бойтесь ни рати, ни зверя, делайте мужеское дело; ничто не может вам вредить, если бог не повелит; а от бога будет смерть, так ни отец, ни мать, ни братья не отнимут; божье блюдение лучше человеческого!" Но с этою отвагою, удалью, ненасытною жаждою деятельности в Мономахе соединялся здравый смысл, сметливость, уменье смотреть на следствие дела, извлекать пользу; из всего можно заметить, что он был сын доброго Всеволода и вместе сын царевны греческой. Из родичей Мономаха были и другие не менее храбрые князья, не менее деятельные, как, например, чародей Всеслав полоцкий. Роман и Олег Святославичи; но храбрость, деятельность Мономаха всегда совпадала с пользою для Русской земли; народ привык к этому явлению, привык верить в доблести, благоразумие, благонамеренность Мономаха, привык считать себя спокойным за его щитом и потому питал к нему сильную привязанность, которую перенес и на все его потомство. Наконец, после личных доблестей не без влияния на уважение к Мономаху было и то, что он происходил по матери от царской крови; особенно, как видно, это было важно для митрополитов-греков и вообще для духовенства.
Киевляне должны были желать, чтоб Мономах занял отцовское место; они могли желать этого тем более, что Мономах был им хорошо известен и известен с самой лучшей стороны, тогда как Святополк Изяславич жил постоянно на отдаленном севере и только недавно, по смерти брата своего Ярополка, перешел из Новгорода в Туров, без сомнения, для того, чтобы быть поближе к Киеву на случай скорой смерти Всеволода. Но мы видели причины, которые заставляли Мономаха отказаться от старшего стола: он опасался, что Святополк не откажется от своих прав и будет доискиваться их оружием; Мономах должен был хорошо знать, к чему ведут подобные нарушения прав; должен был также опасаться, что если Святополк будет грозить ему с запада, то с востока Святославичи также не оставят его в покое. Киевляне не могли не уважать основание, на котором Владимир отрекся от их стола, не могли не сочувствовать уважению к старшинству и притом не имели права отвергать Святополка, потому что еще не знали его характера; и когда он явился из Турова в Киев по приглашению Мономаха, то граждане вышли к нему с поклоном и приняли его с радостию. Но радость их не могла быть продолжительна: характер сына Изяславова представлял разительную противоположность с характером сына Всеволодова:
