Тем не менее оставаться в Гамбурге ни к чему. Как и в любом другом месте, если на то пошло.
Можно поехать куда угодно. Бангкок, Бали, Фиджи, Занзибар.
В этом-то и заключаются прелесть и ужас ее жизни. Можно отправиться куда душа пожелает. Кроме, разумеется, Города. Разве что она отыщет путь самостоятельно либо задержится в Гамбурге и позволит этому манипулятору Маджиду втянуть ее в свои игры.
Чуть раньше вечером Вэл сняла клиента, впервые за много месяцев отдавшись за деньги. Вкус того незнакомца еще держался во рту, будто горечь случайно разжеванной таблетки.
Возбуждение тоже осталось, придавая энергии, как доза чистого амфетамина. Вэл знала, что, снимая клиентов, буквально-таки напрашивается на неприятности. Тем более в чужой стране, где американский паспорт ничем ей не поможет, разве что на несколько недель продержат дольше в тюрьме да депортируют.
Вэл не нуждалась в деньгах, более того, даже точно не знала, сколько дойчмарок ей сунул клиент, после того как противно кончил в рот на заднем сиденье машины.
В целом впечатления были отвратительными. Так зачем ей это понадобилось? Почему даже сейчас ее тянет повторить?
Вряд ли ради секса. Что ни говори, а Маджид трахал ее хорошо и долго, к тому же «Дас К***» и ему подобные места предлагают куда более качественные эротические приключения.
Зато на улицах сексуальный голод и нужда его утолить.
Покупка чужого тела дает ощущение власти, а продажа собственного щекочет нервы. Особенно если тебе не обязательно торговать собой.
Особенно если в тенях не рыскает щедрый на тумаки сутенер и дома нет голодных детишек, ждущих, пока мамочка отсосет достаточно членов, чтобы купить еду.
Проституция сейчас ее собственный выбор, поэтому можно говорить себе, что она не унизительна. Наоборот, нечто возбуждающее. Запретное.
Нечто, мимолетно наполняющее тело и, еще более мимолетно, пустоту в душе.
Нечто, способное отвлечь от Маджида, от Города, все такого же далекого, несмотря на поездку сюда.
Нечто... опасное.
Ранняя ночь вырядилась в неон, точно шлюха. Наверху пульсировали огни реклам, предлагавших все — от обнаженных танцоров до развлечений более интимного свойства. Машины скользили с плавностью конвейерной ленты, разгуливали трансвеститы, уличные проститутки принимали зазывные позы и разве что не мурлыкали, завлекая прохожих.
Долговязый парень в кожаном бомбере, обладатель густых бровей, нависших над глазами, как грозовые тучи, раздел Вэл мрачным взглядом и уставился на ее соски, будто снайпер, засекший мишень. Его S-образная от сколиоза спина и маленькие, тонкокостные ручки, не вязавшиеся со всем остальным, чем его одарила природа, вряд ли могли разжечь хоть какой-то огонь в крови Вэл. Она решила, что парень не в ее вкусе, и равнодушно прошла мимо, но тот увязался следом. Развернувшись, Вэл посмотрела ему прямо в глаза.
