Паучиха. Личное дело майора Самоваровой | страница 24




Настроение было испорчено.

Вроде бы пустяк — ну не дошел кто-то до уличной помойки, предпочел решить свою проблему таким вот способом…

«Как мы все-таки зависим от мелочей, и со знаком плюс, и со знаком минус!» — вздохнула Самоварова.

Надо было срочно поднять настроение, и потому, прежде чем навестить квартиру доктора, она решила зайти в любимую кондитерскую, чтобы заказать на вечер воздушный торт-суфле, который любила Анька.


Семейная пара молдаван, работавших в квартире доктора, оказалась шумной и хитрой.

— Ой! — с порога вздохнула жена. — Три дня на помойку бегали как приговоренные! Большой расход по мусорным мешкам… И знаете что? Нам пришлось приплатить таджику, который убирает двор, чтобы помог, сами бы не справились, — скороговоркой поясняла Самоваровой кобылистая розовощекая полная женщина в пыльной хлопковой косынке.

Варвара Сергеевна нахмурилась:

— И во что же вылился этот дополнительный расход?

— Игорь! — зычно крикнула молдаванка.

На ее зов из ближней комнаты вышел плотненький средних лет мужчина, по-хозяйски державший в зубах дымящуюся сигарету.

— Дай-ка наш блокнот… Вот, — сощурилась над цифрами жена. — Мы же каждую копейку записываем! Мешков ушло больше на целых пять упаковок. Мешки дорогие, плотные, для выноса строительного мусора, по 150 рублей упаковка. А таджику мы тысячу в день давали из тех денег, что вы нам оставили. Всего три тысячи.

Разговор о мешках и мусоре возник как нельзя некстати.

— Он что, три дня мешки выносил? — разозлилась Самоварова.

— Не он, а мы вместе с ним! Он-то крепкий, молодой, а у Игореши спина больная… Если бы выносили сами, еще бы день простоя случился… Вы сами просили не тянуть, сделать побыстрее! — бойко оправдывалась молдаванка.

— Впредь, если получается дополнительный расход, прошу ставить меня в известность заранее, — отчитала маляршу Самоварова.

— Мила моя! — ничуть не смутившись, развела руками женщина. — Ремонт — дело такое, ничего до рубля не высчитаешь, уж поверьте! Квартира — живой организм. Она как человек, понимаете? Каждый божий день в ее кровушке происходят какие-то изменения.

— А погоревшая, с обугленным хламом, — как тяжело больной, — вставил свои пять копеек Игоряша и демонстративно схватился за поясницу. — Разве можно уперед подсчитать, сколько раз придется сбегать на помойку?

— Надеюсь, вы меня поняли!

Чтобы обрубить дальнейшие возможные разговоры о подвиге рабочего с больной спиной, Самоварова, больше для видимости, деловито прошла на кухню — смотреть там было еще не на что. Грязные стены, черная дыра на полу на месте выброшенных стола и табуреток, и маленький, выглядевший особенно жалким уцелевший островок плиточного пола у кухонной стенки.