А такого, как Даня, никогда не было…
Он, запертый в клетку своей души интеллигент, нес в себе что-то, доселе ей неведомое.
Из распахнутой, солнечной пасти города приятно лизало холодком. Через час блужданий по узким переулкам Даня, с гордостью делившийся с ней знаниями о малоизвестных достопримечательностях северной столицы, предложил выпить кофе.
Туалет в заведении был общим. Когда, заказав двойной эспрессо, она отлучилась справить малую нужду, он, не спросившись, заскочил за ней следом в кабинку.
Закрыв дверь на защелку, овладел ею напористо и быстро.
И так ей тоже понравилось.
* * *
Самоварова, не прихватившая с собой очки, щурясь, читала с экрана компа.
После первых двух предложений сердце ее бешено заколотилось.
Полковник стоял у окна и почти не мигая, глядел в даль.
«Если бы я только могла расколошматить все мешающее нам в мелкие осколки! Дети бы остались, дети, это — святое. Ты был бы прекрасным для Аньки отцом… А твоя девочка… Но девочки всегда остаются с матерью».
«Мои пальчики-свирельки… Когда ты бережно и трогательно берешь мою руку и так мне говоришь, я сама готова поверить в то, что они особенные. Я готова за это умереть».
«Она совсем не красива, обычная смазливая бабенка… Зачем ты на ней женился?! Почему не дождался меня? Она выскочила из твоего кабинета и начала разглядывать нашу вечно сердитую секретаршу Женьку, а на меня, дура, даже не взглянула. Пусть я за кадром, но мое преимущество в том, что я про нее знаю, а она про меня — нет».
«Ты — мой мужчина, небом мне данный. Мой, а не ее! Пусть дальше стряпает свои сырники с черносливом, как же ты с ней живешь?! Эта трандычиха тебе чужая!»
«Выхватить бы табельное и расстрелять всех к чертовой матери… Оставить только наших детей. Ладно, пусть и она живет… ради уважения к тебе, ради моей любви к тебе. Но разве ты будешь без нее так уж сильно страдать?».
— Это — что?! — оттирая пот со лба, Варвара Сергеевна плюхнулась в кресло Никитина.
Полковник, сострясая воздух кабинета своим грузным телом, отошел от окна.
— Так это я у тебя хотел спросить. — Желваки его ходили ходуном.
— Где ты это взял?
Голос Самоваровой предательски дрожал.
Делать вид, что кем-то изложенное не имеет к ней отношения, было бессмысленно.
Пересказ был максимально приближен к тому, о чем она и в самом деле думала более тридцати лет назад.
— Это пришло на почту моей жене. Позавчера, — глухо пояснил полковник.
— Вижу, что на почту… И зачем она стала это читать?
