— Подумайте только, что такое природа. У-ух! Чтобы только разобраться в этом, то не нужно кино, не нужно цирка и даже лучшего театра. Надо только сидеть в поле, рассматривать и слушать все и больше ничего не делать.
— Вот видите, — перебил его речь Авром, — больше ничего его не интересует, только кино и театры. Вот так и мои. Вот понадейся на них.
— Смотри-ка, как человек завелся, к нему по-хорошему, а он брыкается. Э, стойте к черту. Тпру-у. Смотри, разогнались как. — И Лейбка стал догонять телегу, переступая своими длинными босыми ногами. Мы ехали за ним… На подъеме лошади выгибались, делая вид, что спешат, но шли медленно. Скоро мы совсем остановились. Ведь это «двадцать вторая верста».
На «двадцать второй версте» поселился смешанный коллектив. Пиня роменский доказывает, что рыжим людям нельзя тут селиться. Хоть тут можно неплохо обосноваться. Вот, например, он рыжий. А лес близко. Как только он заходит в лес, так сразу на него нападают комары и мошка и съедают его живьем.
Нет, таки правда. Вот интересно: Лемех златопольский — тот паршивый жестянщик — лазит больше, чем Пиня, по лесу. Да еще и работает всегда без сорочки, и черт его не берет. Почешется, шлепнет себя несколько раз, и все. А Пиня, который известен как лучший дамский парикмахер на весь Ромен и который с головы до ног застегнут на все пуговицы, — чтобы это его вот так кусали комары. Ну, просто же дышать не дают. Он и глаз не закроет. Шея, лицо, уши — абсолютно все у него опухло. Нет, рыжему на «двадцать второй версте» жить нельзя…
Лежит Пиня в палатке, укрылся с головой дождевым плащом и ни с кем не хочет разговаривать: прячется от комаров. Когда надо про что-нибудь узнать, можно пойти вон туда недалеко в лес. Там парни пилят деревья. Вывозят лес на бараки, на дома и на баню. Он может только сказать, что баню тут построят. Тут таки совсем неплохая делянка. Если хотите, можно пойти у тех спросить.
Но мы ни у кого ничего не можем спросить. Нет времени. Можем только немного отдохнуть, напоить себя и коней и ехать дальше.
— Наших чистокровных киргизов и забайкальских орлов можно хоть сейчас напоить. Надо только сразу же ехать и согреть коней, — объясняет Лейбка.
… Сзади подъезжает целая вереница телег. Они нас догнали. Дорога пока ровная. Вокруг густой дремучий лес. В нем самые разные деревья. То тут, то там видны большие выгоревшие участки. Кое-где еще и до сих пор тлеют обгоревшие пни или ветки. Возле самой дороги возвышается огромное дерево, обгорелое сверху: оно выгнулось, как какая-то рогатая тварь. Время от времени вспыхивает и снова дымится…
