– На прошлой неделе, когда мы с вами вместе сидели в баре, Илья сказал, что в детстве мечтал стать балериной. – Напомнила Диана. – Вспоминаешь?
– Точно! – Воскликнула Алиса.
И в этот момент я поняла: что-то неладное видели все, кроме меня. А вслух сказала лишь:
– Вот почему он был единственным, кто не пытался воевать с Валерой и Филей…
– С кем? – Нахмурилась Люба.
– С ее вибраторами. – Пояснила Алиса.
– Мужчины ненавидят их. – Подтвердила Диана.
– Ненавидят и боятся. – Поправила ее я. – Потому что не выносят конкуренции. Сапожников был первым, кто не возмущался тому факту, что у меня есть маленькие верные друзья, и не требовал, чтобы я избавилась от них.
– Ну, теперь все ясно. Точно гей.
– А каким он был в сексе? – Вдруг спросила Люба.
– Даже не знаю. – Я пожала плечами. – Нормальным, что ли.
– Но не супер? – Уточнила Алиса.
– Мне казалось, что со мной он делает успехи. С каждым разом Илья чувствовал меня все тоньше.
– Плохой секс это очень плохо. Очень, очень плохо…
– Он не был плохим. Он был…
– Никаким? – Подсказала подруга.
Я вздохнула.
– Понимаешь… Нельзя сказать мужчине, что он плох в постели! Проще сказать ребенку, что он приемный! – Обвела собравшихся взглядом. – А я работала над нашими отношениями, потому что считала, что это любовь.
– Никуда не годится. – Покачала головой Диана.
– И ведь это ты всегда нам говорила, как важно, чтобы секс с мужчиной доставлял удовольствие. – Напомнила Люба.
– К черту! – Перебила их Алиса, подняв бокал. – Плюнь и разотри! Пусть Сапожников валит к дьяволу и кусает там свои локти! А ты, Катюха, считай, что отделалась малой кровью! С освобождением тебя!
Мы чокнулись шампанским, выпили и обнялись. А потом танцевали и орали песни до полуночи.
Жаль, что с годами свободных подруг становится все меньше и меньше. Около двенадцати Алиса уехала домой к мужу и шестимесячной дочери, Дианка побежала на свидание, а Любу забрал жених.
И только когда двери за ними закрылись, я позволила себе пустить слезу.
Не так-то просто отпустить того, кто стал частью твоей жизни. Пусть и на время. Ты плачешь, скорее, о себе – о той, кем ты была рядом с ним, и по тем ощущениям, которые в те моменты испытывала.
Это печально, конечно. Но не конец света.
