— Мне нужно шесть часов, — твердо ответил Игорь, решив не вдаваться в подробности.
— Давайте мы вам хотя бы поможем, — тяжело вздохнул мужчина, которому было явно невтерпеж убраться из этого гиблого места.
— Мне не нужны помощники, — возразил Игорь. — И не пытайтесь меня найти. Буду стрелять на поражение.
— Серьезно?
— Да.
— Но вы вернетесь? — не удержался от вопроса командир.
— Да, — подтвердил Игорь. — Через шесть часов.
На том и расстались.
* * *
Сказать по правде, ему было мучительно больно оставлять с таким трудом налаженное хозяйство, свою библиотеку, свой арсенал, радиоприемник, свои запасы, наконец. Обжитый дом, душ и баню. Свои неопределенные планы. В общем, все, чем стал для него за эту долгую полярную ночь вымерший город ссыльных поселенцев Барентсбург. Крепость, шинок и фактория, брошенные дома, обнаруженные тут и там нычки и схроны. Звездное небо над головой и феерия северного сияния. Холод, ветер и полумрак.
Бармин не помнил, тосковал ли Робинзон Крузо, покидая обжитый им за годы и годы необитаемый остров, но сам он, хоть и прожил здесь, в Барентсбурге всего-то около четырех месяцев, совершенно определенно улетал отсюда с тяжелым сердцем. Понимал, что на самом деле у него не было на острове никаких перспектив, но на душе все равно было тяжело. В этом мире, в его новой жизни Бармин пока знал только эту суровую негостеприимную землю, другой земли, другого дома у него пока нигде не было. И поэтому, сидя в достаточно комфортабельном кресле в командирской выгородке десантного отсека, Игорь испытывал весьма непростые, можно даже сказать, двойственные чувства. Радостное предвкушение будущего, опасения по тому же поводу и печаль расставания с единственным местом, которое он мог назвать в этом мире своим домом.
— Кофе? — спросил командир поисковой группы Новгородцев, подходя к Игорю. — Чай? Чего-нибудь покрепче?
Четверть часа назад, поднявшись в воздух по вертолетному, конвертоплан перешел в «режим самолета» и теперь активно наращивал скорость и высоту полета. Для Бармина в этом не было ничего необычного. Он в своей жизни вдоволь налетался на больших и малых самолетах. На геликоптерах, которые в СССР звались вертолетами, ему летать приходилось тоже. Но ни Василий Новгородцев, ни члены его команды этого не знали, а потому опасались, что при взлете «господин граф» устроит им истерику. Игорь их порядком разочаровал и не собирался останавливаться на достигнутом.
— Кофе, — кивнул он. — Покрепче. Курить у вас можно?
