Хорошо прикрытие, ничего не скажешь. У нас ведь не было даже нормального оружия. Один пистолет, полтора десятка патронов. Я открыл бардачок, вытащил ствол. Снова «глок». Ну что тут поделаешь — оружие не самое плохое. Я же не по людям в бронежилетах собирался стрелять. Сойдет. Дополнительные обоймы лежали там же.
— Вот скажи мне, чем ты собиралась меня прикрывать? — я рассовал боеприпасы по карманам. Хорошо, что тот парень на даче был таким запасливым.
— Этим, — девушка лихо задрала платье и обнажила бедро. На широкой подвязке висело три коротких лезвия.
Заметив, что я пялюсь на ее ногу, она хитро улыбнулась и быстро спрятала свое смертоносное оружие.
— Тебе же неудобно будет поднимать так каждый раз, — кашлянул я, пытаясь скрыть свое смущение.
— У меня есть навык, — лукаво прищурившись, ответила Настя. — Пошли, — она выскользнула наружу и встала неподалеку от тополей.
Я нехотя встал рядом.
— Не нужно недооценивать ловкость рук, — произнесла девушка, и я глазом моргнуть не успел, как у нее в правой ладони меж пальцами появились все три лезвия разом. Платье колыхнулось так, словно на него дунуло ветром.
— Это как? — удивился я.
— Вот так, — лезвия еще раз сверкнули между пальцами, три коротких замаха и все три ножа ткнулись в ствол дерева.
— То есть, вчера мне просто повезло?
— Нет, — девушка выдернула свое оружие и аккуратно убрала его на место, потом одернула платье и повернулась ко мне, — не повезло. Я специально так, — она показала язык. — Ну, ладно, давай теперь серьезно.
— Давно пора, — ответил я, остановившись рядом с автомобилем и пригласив Настю сесть за руль. По-джентельменски я открыл дверь. Как тут отказать! — Итак, — продолжил я, когда мы оба оказались внутри, — о серьезном. Я так понимаю, не выполнить работу нельзя?
— Верно понимаешь, потому что если вдруг будут проблемы — мне придется очень туго. Вадим бывает… — девушка задумалась, подбирая подходящее слово, — жесток. Особенно, когда его товар пропадает.
— Мне не показалось, что он жесток к тебе.
— Бывало и такое. Но раньше, когда я еще только привыкала. Но если бы не привыкла, наверное, закончила бы жизнь еще много лет назад…
— А что твои родители? — спросил я, подумав, что ни один человек не отдаст добровольно своего ребенка такому человеку, как Вадим. Даже не зная, что еще может быть жестоким.
— Они развелись, разъехались. Я осталась с матерью, но потом сбежала. Ей было все равно на меня, а мне — на нее, — несмотря на ее равнодушный тон, мне казалось, что ей как раз совсем не все равно. Но все же я не решился ее перебить. — А потом все покатилось вниз. Дурная компания, плохие оценки в школе. Потом появился Вадим, у него была своя организация. Ну и вот, я влилась.
