— Так вы, товарищ Сербин, по какому вопросу к нам?
— Да я все, Григорий Петрович, относительно наряда «Стройфаянса» на кругляк.
— Пока ничего определенного сказать не могу, сегодня все заявки в облисполкоме утрясать будем. Заходите завтра… Кстати, товарищ Сербин, вы ведь с железной дорогой постоянно связаны? Не помните, когда скорый из Новосибирска приходит?
— В девятнадцать. Ровно в девятнадцать ноль-ноль.
Сербин ушел, и Столбов почувствовал себя свободнее.
— Мы к вашим услугам. И я и мой коллега, Василий Иванович Глотов. Вот кто дока по лесной части! Ленинградскую академию окончил и практик хороший. Вас что-нибудь конкретное интересует?
— Видите ли, никаких конкретных вопросов я, к сожалению, задать не могу…
Столбов рассмеялся:
— К сожалению?
— Вы меня не так поняли. Сожалею, что пока я еще никакой не следователь по лесным делам. Вот когда в Баку работал, то нефть изучил изрядно. А теперь переучиваться надо. Меня интересуют лесные запасы области, система заготовок… Так что просвещайте.
— Пожалуйста, подойдите к карте. Видите зеленое пятно, что от излучины Унжи на север протянулось? Ничего себе каравай, правда? Это все леса. Сотни тысяч гектаров. Ель, сосна, лиственница. Есть березовые рощи. Во время войны ложи для автоматов из нашей березы делали. А сейчас игрушки мастерят, школьные пеналы, шахматы. На всех больших турнирах гроссмейстеры приунженских ферзей двигают…
Немцов прервал Столбова и показал на карту:
— А здесь кто лес рубит?
— По краям каравая всякая мелкота расположилась, так называемые самозаготовители. Грызут они каравай со всех сторон, да куда им! Зубки не те. Кустарщина, одним словом!
— И воруют кустарно?
— Не скажите! Было одно дело на Темкинском участке. Обставлено, можно сказать, по-научному. Там грел руки и один ваш коллега. Бывший, конечно. Как его?
— Старший следователь прокуратуры Петр Никанорович Дорошенко, — с готовностью подсказал Глотов. — Говорят, при обыске у него и документик обнаружили. Рапорт о получении взятки. Приготовил, чтобы удар от себя отвести. Но не успел. Его так прижали, что у него инфаркт случился. Ну и конец.
— Поторопился, собака, ноги протянуть! — с неожиданной злобой воскликнул Столбов. — А то бы и его закатали…
Он спохватился, что сказал лишнее, и закончил уже мягче:
— Впрочем, о покойниках так не принято… Да и вообще, криминалистика, Василий Иванович, уже не наша область. Не будем отбивать кусок хлеба у товарища Немцова.
— Отчего же? Я бы охотно поделился этим хлебом.
