– Здорово, Петра! – сказал Конрад, когда я появилась в дверях. Он, как всегда, занял круглый столик в центре зала, а рядом сидел Крис с учебником математики.
– Я и сегодня заказал один яблочный морс! – произнес Конрад и расхохотался. Все его тело тряслось. Он был большим, особенно живот. И как он умещается на сиденье своего трейлера, когда не проводит время в «Быстропиве»?
– Хорошо тебе, – ответила я, улыбнувшись. Крис бросил на меня взгляд, который спрашивал: «Где ты пропадала?» Такие у Криса глаза – они очень многое могут сказать, потому что сам он заикается.
– Привет, старуха! – кивнула Малин, заметив меня. От нее пахло шампунем и духами. Значит, она только что из душа и недавно пришла на работу.
Крис поднялся, мы пошли к колонне, взяли какао и пили его за нашим летним клубным столиком. Малин сидела рядом, подперев рукой подбородок.
– Здорово было сегодня в школе?
– Все в порядке, – ответила я и отхлебнула какао.
Крис сделал то же самое.
Все это не очень приятно. Тебя рвет прямо на парту в первый день в седьмом классе. Тебя вызывают к педагогу-психологу – я совсем не тот человек, который ходит к психологу. Ладно еще Тур Мартин и Крис, у которых шило в одном месте или слишком много воды внутри. Я размышляла об этом: некоторые люди постоянно болтаются повсюду, потому что у них полно воды внутри. Обычный человек состоит из воды на семьдесят процентов, я это прочитала в «Прекрасной жизни». А в Крисе, думаю, воды – процентов восемьдесят.
– П-п-п-почему ты н-н-не с-сказала, что тебя вырвало? – спросил он, когда мы ехали на великах домой по освещенной дорожке.
– Потому что мне пришлось идти к педагогу-психологу, – ответила я.
Он посмотрел на меня.
– П-п-п-полудурки и п-п-порос…
– Да! Но никому не говори про это. Никому на свете!
– Х-х-хорошо.
Он быстро моргнул. Никто не моргает быстрее Криса. Я чувствовала, как ветер треплет мне волосы, как хорошо пахнет в лесу, и знала, что Крис никогда никому не расскажет.
Мы проехали по мосту мимо черничной поляны. Крис зигзагом катался между фонарями. Вечером они загорались и становились похожи на луны.
На перекрестке возле станции переработки мусора Крис свернул направо.
– Пока! – крикнул он.
– Пока, Крис! – ответила я и повернула, объезжая канализационный люк.
Я покатила к Мёллевейен, затормозила у стойки с почтовыми ящиками и открыла тот, на котором было написано «Петтерсон». Он оказался пуст, я проехала еще двадцать метров и свернула к предпоследнему дому.
