После демобилизации семья переезжает в Курск, на родину Наталии Николаевны. Они селятся в бывшем, уже национализированном, доме тестя — купца Левашкевича. Владимир Владимирович сначала работает заведующим отделом в губпродкоме, потом статистиком курского отделения «Союзмясо». Скромная жизнь скромного совслужащего.
Беда пришла, откуда не ждали. В начале 30-х власть учиняет разгром неформальных общественных организаций. Причины понятны: добровольные объединения трудно контролировать, их социальный состав сомнителен, в созданную коммунистами систему они не вписываются. Репрессивной участи не избежали даже такие, казалось бы, правоверные организации, как РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей), а вместе с ней Общество любителей садоводства. Всесоюзный союз поэтов, Общества экслибристов, историков-марксистов, друзей книги, Бетховенское общество и множество других. Одной из первых «под раздачу» попало ВОФ (Всероссийское общество филателистов), активным членом которого имел несчастье быть В. В. Левитский.
Еще в 1925 году он создал в Курске общество коллекционеров и был избран его председателем. Знание немецкого и французского языков помогает ему в переписке и обмене марками с корреспондентами из Германии, Швейцарии, Франции, Дании, Голландии, Латинской Америки. Уже одна эта переписка вызывает подозрение ОГПУ, тем более что письма филателистов пестрят непонятными столбиками цифр, которые легко принять за шифрованные послания (а это всего лишь номера марок в каталоге).
>Из воспоминаний Олега Владимировича Левитского:
>«В начале января 1931 года отец, придя домой, выглядел озабоченным, говорил матери, что его вызывают в ГПУ (улица Бебеля, 6) для каких-то разговоров. Я, в ту пору еще подросток 15 лет, не придал этому значения, но мать была встревожена. 18 марта ночью мы были разбужены стуком в дверь нашей квартиры. Вошли двое, красноармеец с карабином и его начальник в полуштатском, как потом стало известно, следователь Котов; не помню, были ли понятые. После предъявления документов Котов приступил к обыску… Вскоре обыск был закончен, Котов сказал матери, что отец на полчаса будет задержан с ним в ГПУ (очень близко от дома), а потом вернется домой. Отец взял с собой подшивку писем своих корреспондентов по филателии в СССР и за границей, каталог почтовых марок и еще какие-то бумаги, и они ушли. Мы с матерью и не подозревали, что отец ушел от нас навсегда».
С 18 марта по 3 августа 1931 года В. В. Левитского содержали в Курске, допрашивали, возможно, били, как предполагает Н. О. Петрованова. В 2001 году она имела возможность ознакомиться с «делом» своего деда и пишет, что протоколы допросов выглядят нелепыми: «Дед признавал себя виновным во всех абсурдных „злодеяниях“, называл имена коллег-коллекционеров и „заговорщиков“». Кончилось тем, что В. В. Левитского обвинили в принадлежности к контрреволюционной офицерской организации, приговорили к 10 годам лишения свободы и отправили в Сибирь.
