«Если Бог нас слышит и в настроении творить чудеса, то пусть поторапливается, черт побери», – подумала она, но говорить это вслух не стала.
– Я за всех нас буду молиться. Часто друзьям умирающего тяжелее, чем ему самому: ты знаешь, что больше никогда его не увидишь, и тебе приходится жить с этим знанием.
– Но при этом вы утешаетесь мыслью о том, что он будет смотреть на вас с небес?
– В общем, да. Но смерть не зря называют «величайшей тайной в мире».
– Пастор, у меня такое чувство, словно вас одолевают сомнения.
Бук вздохнул:
– Зои, когда ты задаешь вопросы о вере, ты не подрываешь ее основы, а, скорее, испытываешь ее, проверяешь, устоит ли она. И особенно это справедливо в том случае, когда человек, которого ты любишь, которым ты восхищаешься, находится на последнем этапе своей жизни – и более того, уходит до срока. Ты говоришь, что у Инары рак?
– Да. Жуткий.
– Не уверен, что бывают хорошие виды рака.
– Вы понимаете, о чем я. Он называется «миелома Кила». Я посмотрела про нее в «кортексе»: она совершенно неоперабельна.
– Хм… – Взгляд Бука стал задумчивым.
– Что это значит? – спросила Зои.
– Совершенно неоперабельна, говоришь?
– Так утверждают все источники, которые я нашла. Саймон тоже так считает. Он говорит, что миелома Кила – я цитирую: «одна из самых коварных и агрессивных видов раковых опухолей». Ее можно лечить, но нельзя победить.
– Возможно, это не совсем так, – ответил Бук, тщательно выбирая слова.
Зои показалось, что в ее сердце что-то шевельнулось – что-то нежное и трепетное словно бабочка.
– Пастор, пожалуйста, пожалуйста, не говорите, что ее можно вылечить. Она неизлечима, и утверждать обратное просто нечестно.
– Зои, я не хочу внушать тебе ложную надежду, но…
– «Но»?
Немного помолчав, Бук ответил:
– Есть один человек – врач-онколог, своего рода новатор. Я недавно читал, что он изучал наиболее опасные виды рака и вроде бы добился определенных успехов. Кто-то даже утверждал, что этот врач создал универсальный метод лечения тех видов рака, бороться с которыми до сих пор не получалось.
– И в том числе миеломы Кила?
– Этого я не знаю. Но если исходить из названия «универсальный метод», то, видимо, да.
– А кто он, этот врач?
– Его зовут… Как же его зовут? – Бук нахмурился, силясь вспомнить. – Вот она, старость… Память у меня уже не та… Эсо Вен! Точно, Эсо Вен.
– И где же искать этого доктора Эсо Вена?
– В этом все и дело: его уже давно не видели. По слухам, он проводил свои опыты незаконно, нарушая правила Медицинской ассоциации Альянса. Более того, я слышал, что за это его посадили в тюрьму.
