Эти же самые пальцы вдруг зажали ей нос и рот, обрывая даже слабый хрип. От них пахло тиной и болотной землёй. От них пахло улитками и трухой. Где-то, наверное, были живые существа, которым мог понравиться такой запах, холоднокровные, квакающие или шипящие живые существа, но Даша себя к ним не относила. Не имея возможности дышать, она брыкалась и барахталась. Боролась за жизнь как могла, потеряв разум от осознания того, что кто-то хочет забрать её жизнь.
— В кармане у меня белые зубы, — прошептал ей на ухо совершенно не сдавленный голос. — Запасные зубы в фольге, без них я никуда. У меня есть глоток воздуха, как раз для тебя. Мне-то он уже не нужен.
А потом раздался тихий смешок, который звучал как хруст раздавливаемой яичной скорлупы.
— Ты же мне все глаза выцарапаешь! — раздался крик Егора. Он донёсся до Даши откуда-то издалека и вернул её в реальный мир. Мир, в котором можно допустить стоящий в глухой лесной чаще УАЗик, можно заблудиться и остаться всеми брошенной, мир, в котором бывают свиноподобные медведи, что нападают на ватагу школьников… но в котором никогда, никогда не бывает оживших трупов, вещающих про зубы в кармане.
Она стряхнула с себя морок, перестала махать руками и тут же была возвращена в вертикальное положение. С одной стороны её поддерживал Егор, с другой — Данила, который по-прежнему находился большей частью кабине водителя.
— Ну ты и орать, — сказал последний, сдув упавший на глаза вихор. — Я ничего тебе не сломал?
— Кажется, нет, — сказала Даша, — я…
Она отпрянула в сторону и скосила глаза. Труп, давно остывший, с пробитой головой, по-прежнему лежал в том же положении. Его руки, похожие на клешни дохлого рака, были совершенно неподвижны.
— Конечно, блин, она кричала, — Таир суетился рядом. — Мы повалили её на жмурика! Он не хватал тебя за задницу?.. И всё же мне кажется, что нам стоит о нём на время забыть.
Теперь стук раздался со стороны правой задней двери. Прямоугольное стёкло было заляпано грязью изнутри, будто кто-то шлёпал по нему испачканными в земле ладонями, но Даша всё равно видела свалявшуюся шерсть и блеск глаз… осмысленных глаз. Она пребывала в полной уверенности, что они разумные.
— Похож на хряка, только обросшего… и живого, — она всё ещё не могла отделаться от образа отрезанной головы, лежащей на мясном прилавке.
— Скорее уж на снежного человека с Камчатки, — откликнулся Таир. — Я видел такого в документальном фильме.
— Большой, как автобус, — встрял Данила.
