. Генерал-лейтенант полиции Жан-Шарль-Пьер Ленуар приказал Гупилю найти этот памфлет, что тот и сделал, приобретя через своего осведомителя два экземпляра из лавки Ламарш. Потом он написал еще один доклад о ее предприятии:
Девица Ламарш продолжает продавать «Письмо г-на аббата Террэ г-ну Тюрго» в Пале-Руаяле. Люди толпятся у ее прилавка, как будто там играют новую пьесу, это разжигает любопытство. Кроме того, памфлет служит причиной разговоров об особах, которых компрометирует, и, хотя он довольно плохо написан, запах скандала, который от него исходит, гарантирует, что это сочинение будет продаваться и читаться[139].
Выслеживая книги, полиция отмечала воздействие, которое они оказывают на парижскую публику. Остроумный памфлет или правильно расположенная лавка могли оказать нежелательное влияние на общественное мнение, и Ламарш знала, как играть на чувствах своих покупателей. Гупиль отмечает, что она пыталась привлечь его тайного агента такими словами:
Понизив голос, она спросила, знает ли он о «Жизни мадам Дюбарри». «Конечно, – ответил он. – А что?» – «А то, что у меня есть еще несколько экземпляров из тех двухсот, что мне прислали из Фландрии две недели назад». Потом она игриво добавила: «Вы знакомы с этой книгой? Это „Требник руанских каноников“ [Bréviaire des chanoines de Rouen]. Пришло оттуда же». И она тут же вытащила из-под прилавка книгу, которую я прилагаю к докладу и за которую попросила два ливра девять су. Как вы можете заметить, месье, это собрание непристойностей, прекрасно подходящее для развращения умов[140].
Гупиль попросил разрешения обыскать квартиру Ламарш, где, по его мнению, она хранила запрещенные книги и где можно было найти указания на ее поставщиков. Ленуар согласился отправить его на такого рода «досмотр», и в десять вечера 23 января 1775 года Гупиль вместе с Пьером Шеноном, чиновником (commissaire) из суда Шатле, вошли домой к Ламарш. Они провели тщательный обыск, но обнаружили лишь три экземпляра «Письма г-на Террэ», два – порнографического трактата «Выбывший из строя сладострастник», Le Volupteux hors de combat, и простенькую счетную книгу. На следующую ночь в двенадцать часов они вернулись с подписанным письмом-ордером, lettre de cachet, на арест Ламарш и увезли ее в Бастилию.
Торговка пробыла в камере без каких-либо контактов с внешним миром до 27 января, когда Шенон приступил к первому из двух допросов. Он имел дело с множеством книгонош и торговцев такого рода и, как правило, не слишком усердствовал с вопросами при первой встрече, чтобы иметь возможность запутать подозреваемых на следующем допросе, имея на руках доказательства, добытые следствием. Когда ее спросили о поставщиках, Ламарш ответила что-то неопределенное о людях, которые приходили к ее прилавку с пачками книг и возвращались через несколько дней за оплатой. Она не могла назвать имена и дать описание, более точное, чем «среднего роста» и «несколько потрепанного вида». Ламарш сказала, что продавала такие же книги, как и другие
