На этом месте Марвиль прекратил допрос. Он узнал достаточно, чтобы доказать причастность мадемуазель Бонафон к созданию крамольной литературы, но подозревал, что есть еще что-то, чего она не хочет говорить. Ведь зачем простолюдинке, особенно женщине из домашних слуг, писать романы? Чтобы узнать подноготную этой истории, Марвилю нужно было допросить других заключенных в Бастилии, а их было предостаточно.
В конце концов генерал-лейтенант и его подручные разобрали двадцать одно дело, отправив в заключение одних, изгнав других и отпустив пару книгонош и посыльных издателя. Они составили полную картину подпольной сети, соединяющей Руан, Версаль и Париж. Но основной проблемой полиции оставалось авторство ключа и самого романа, так что они сосредоточились на мадемуазель Бонафон. Они вызывали ее еще на два допроса и продолжали расставлять ловушки, а она продолжала их обходить. Но полиция добилась большего от ее соучастников. Когда удавалось выудить компрометирующую информацию из одного подозреваемого, ее сопоставляли со словами другого, не говоря ему об этих новых сведениях, чтобы поймать его на лжи. Тогда ему рассказывали о показаниях подельника, пытаясь добиться признания. Кроме того, полиция пробовала докопаться до истины с помощью техники, известной как очная ставка. Они вызвали мадемуазель Бонафон и Мазлена из отдельных камер и зачитали их показания, стараясь вызвать взаимные обвинения. Когда это не сработало, привели Дюбюиссона и повторили процедуру. Версия издателя насчет ключа откровенно противоречила остальным, но никто не сдавался. Так что расследование не двигалось с места в течение нескольких дней, пока наконец следователи не заставили расколоться Майяра, консьержа маркиза де При. Он признался, что работал на потайном складе в городском особняке маркиза в Париже. Оттуда он снабжал парижских книгонош, а сам получал товар из Версаля: сорок пять экземпляров от Мазлена и двадцать пять от мадемуазель Бонафон, которая должна была получить по три турских ливра за каждую проданную книгу. (Ливр, наиболее ходовая валюта, в 1750 году был примерно равен дневному заработку неквалифицированного работника.) В посылке, пришедшей от Бонафон, был ключ, написанный ее рукой.
Признание Майяра дало генерал-лейтенанту нужную информацию для третьего допроса мадемуазель Бонафон. Он сначала не открывал своих карт, задавая привычные вопросы о ключе и получая в ответ привычное отрицание. Потом сделал выпад:
