Позёрство и только. Влада не критиковала, не загоняла в рамки, но и удовлетворение в голосе не проскакивало. Просила местами рассредоточиться, добавить злости, расслабить губы, расслабить челюсть. Много раз расслабить челюсть — это я и сам чувствовал, испытывая физическую боль в нижней части лица от непроизвольной забитости мышц, будто те натянули и перевязали между собой. Через часа два мы прервались.
— Моё присутствие мешает, — оторвавшись от техники, произнесла Влада, заметно подсдувшись. — Ты не можешь отпустить себя, а без этого ничего не выйдет.
— Я знаю, что зажат. Извини. Не думал, что так тяжко будет.
— Это ты извини. Втянула тебя в свои бредни.
Окончательно поникнув, она взяла телефон и выскользнула из комнаты. Ситуация поплыла. Пора включить турбо-режим, Глеб. Думай. Нельзя позволить себе так опростоволоситься. Продолжи процесс съёмки в фарисейских потугах — следующей встречи с Владой может не быть. Да и концепт фильма стоил того, чтоб поднапрячься. Не хотелось мимикрировать, не хотелось лукавить, но я не был честным, глядя в камеру. Заиндевевший суррогат живого человека — не больше.
— Можно мне отойти минут на десять? — задал вопрос, заглянув в кухню.
— Да, разумеется. Нужен перерыв, — кивнула Влада, выключив чайник. — Чай или кофе, может?
Отказавшись от предложения, я надел носки, кроссовки и вышел на лестничную площадку. Что делать? Сменить установку? Сходить за вискарём? Спародировать собирательный образ маргинальных героев суицидальных киноработ? А то ли это будет? Может, ну его? Не логичнее ли попросить прощения за неоправданные ожидания и, признав поражение, свалить домой? Ты всегда так делал — сбегал, навалив в штаны. Так проще, да. Мастерски отточенный паттерн инфантила.
Послав на хуй приступ самобичевания, я пришёл к тому, что не стану идти на поводу выученной беспомощности. Не настолько моя жизнь ценна, чтоб за неё держаться. Не за тем две недели искал Владу, не за тем шёл в эту квартиру. Надеялся обойтись без крайностей, но, похоже, вывести себя на эмоции, не раскопав поросшие травой кладбищенские пригорки, невозможно.
Вернувшись в «фиолетовую комнату», я нашёл на телефоне плейлист «Placebo», который с зимы прошлого года не слушал, настроил рандомное воспроизведение, поколебался, после чего занял прежнее место на стуле, ожидая команды от следом вошедшей Влады.
— Это сок. Лаймовый, — проговорила она приободрённо, протянув гранёный стакан. — Правда, горьковатый, но в целом ничего.
