– Мы работаем над версиями. Мне просто вдруг захотелось побыть здесь, и… ощутить ситуацию, что ли. Подумать над всем.
– Ты, наверное, и прошлой ночью здесь был.
– Так точно.
– Невеселое то было зрелище, наверное. Уж я-то навидался за жизнь зажаренных… Пожарным был, в Бейкерсфилдском департаменте – пока с крыши однажды не навернулся, – он хлопнул по правой ноге. Хлопок вышел странный – как будто под брючиной скрывалось что-то, что человеческой кожей явно не являлось. – Не сильно-то и хочется на такие вещи смотреть. И не привыкнешь ни в жисть. Такая уж работа – подвяжешься, и вскоре все сам смекнешь.
Хансон, решивший не выказывать преждевременных симпатий, все же почувствовал некое мрачное восхищение.
– Они не смогли завлечь меня зарплатой, – ответил он. – Вот и не стал я огнеборцем.
Тоби, ухмыльнувшись, кивнул. Его глаза все еще были прикованы к воротам.
– Думаешь, это дети учинили?
– Не знаю. Но, похоже, да.
– У нас здесь, насколько знаю, нет всяких банд.
– Банд?
– Ну да, такие делишки обычно обстряпывают банды. Расправы с огоньком.
– Вы знали того парня? – спросил Хансон.
– Видал у школы, – Тоби обратился к нему, чуть поникнув. – У нас не так уж и много было цветных, сам знаешь. Этот Чайди, он был не такой, как остальные. Высокий парняга, вроде и красавчик немного, говорил забавно. Думаю, с островов явился – Ямайка, Гаити, откуда-нибудь оттуда. Никогда от него не слышал этих «эй, беляш, братюня, мазафака». Говорил он так, будто был из толковых да родовитых, чуешь?
– Какие у него были отношения с другими учащимися?
– Ну, как я ведал, так он с другими черными не особо водился. Остальные – они кучковались всегда, и это, думаю, в них природой заложено, а он гулял сам по себе. Или с белыми. С девчонками, как правило. Ему, похоже, беленькие были больше любы.
В сердце Хансона родились подозрения.
– У него, выходит, была белая девушка?
– Ну что-то вроде. Я ее имя-то знать не знаю, но выяснить для тебя, Боб, смогу. В последние недельки они знай себе парочкой ходили. Надо думать, любили друг друга.
– Что ж, вот оно как, – пробормотал Хансон.
– Ну да, я теперь и сам смекаю – такие дела не всем могли по душе прийтись, с какой стороны ни глянь – с черной ли, с белой.
– Да, я об этом и…
Они оба подскочили и запрокинули головы – небо над ними, казалось, взорвалось. На мгновение Хансон решил, что прямо над стадионом произошло столкновение в воздухе. Но то, что он увидел, было лишь жгучей, яркой вспышкой молнии, ветвистой, как гигантское дерево, прорезавшей сверху вниз темный мусс большой тучи. Грохот уже затихал, но в ушах до сих пор жили отголоски.
