Вот и эти слова были для нее характерны. У нее всегда была склонность вкладывать особый смысл в обыкновенные будничные дела — случайность у нее превращалась в чудо. Это могло вызвать недоуменную улыбку, но, с другой стороны, вселяло и страх за нее.
— Как вижу, наши позиции мало изменились, — сказал я как можно бодрее. — Сентиментальные от природы, мы пытаемся идти разными путями — ты вниз, в глубокую засасывающую область чувств, освещенную светом веры, я — вверх, во внечувственную ясность разума. Оба мы идем, быть может, непроходимыми путями, и оба удивляемся, что жизнь не считается с поставленными целями.
— Нравится тебе или нет, — сказала она уже без улыбки, — но многое, конечно же, изменилось. Год не проходит бесследно. Твой внечувственный ясный разум, например, не производит на меня больше впечатления. Мы изменяем окружающую нас природу, почему же в нас самих ничего не может измениться?
— Ты очень выспренно говоришь, Эва. Только в твоих устах это звучит не очень убедительно.
Эва снова улыбнулась и сжала мою руку.
— Но ты-то нисколько не изменился. И все еще считаешь, что ирония возносит нас над человечеством и что факты, которые мы не признаем, для нас не существуют!
— Ты слишком рассудочна, — сказал я, — и слишком противоречива. Сперва говоришь о чудесах, а теперь о фактах. Кстати, запомни — мужчины хотят, чтобы ими восхищались, а не разбирали по косточкам.
Я сказал это веселым голосом, однако, как всегда, в моем замечании проскользнула досада, которую мы испытываем, когда шутливые пререкания вдруг превращаются в серьезную критику.
— Это зависит от личности мужчины, — сказала она, все еще улыбаясь и снизу вверх глядя на меня серыми глазами.
— На чересчур умных женщинах не женятся, как ты знаешь.
— Плохой комплимент твоей жене, мой милый.
— Женский ум в том и состоит, чтобы приноравливаться к мужчине, — сказал я и засмеялся своему, как мне казалось, удачному определению. Но Эва не смеялась. Она глядела вдаль — туда, где в туманной дымке мост городской электрички проходил над широкой аллеей. И, не переводя неподвижного взгляда, сказала очень серьезно, окончательно лишая нашу беседу легкого тона:
— Так ты думаешь, если женщина разделяет взгляды мужчины, то затем только, чтобы завоевать его?
— Да, сознательно или бессознательно. Женщины знают, что мужчина любит, если он уверен в своем превосходстве, и ведут себя соответственно этому.
Эва остановилась, посмотрела на меня очень серьезно и сказала, приглушая свой низкий голос:
