Мне показалось, что лучше всего продать дом — унылую хаотичную громадину, которую в наши дни никто не рискнет содержать и даже не попытается сохранить. Но прежде чем этот склад невыразимых викторианских ужасов будет целиком выставлен на продажу, мне хотелось пересмотреть мебель и разнообразный хлам. Я вовсе не желал хоть что-либо спасти: подобная мебель обычно никуда не годится. Я просто решил взглянуть, что там есть интересного, прежде чем все это рассредоточится дальше.
Для детей чердак обладает неким мрачным очарованием. Мальчишкой я шутки ради выбрал себе мебель, которую мне «хотелось», и вспомнил теперь парочку красивых опаловых ламп, очаровавших меня много лет назад, когда я проводил в Э— летние каникулы. На мой вопрос, что сталось с этими лампами, миссис Г–, экономка, ответила, что одна из них разбилась, но вторая по-прежнему валяется на чердаке.
Она стояла на огромном сундуке, все так же сияя молочной белизной, несмотря на толстый слой жирной пыли. Довольный этим открытием, я продолжил поиски. У меня было несколько связок ключей к разным комодам и ящикам стола и, вспоминая события тридцатипятилетней давности (если я вообще о чем-либо думал), я начал рассеянно вставлять ключи поменьше в различные сундуки и саквояжи, открывать их и бесцельно рыться в содержимом: груды хлама, спрятанного в этих позабытых тайниках, смешили меня и изумляли.
Я делал это машинально, без определенной цели и, в конце концов, наткнулся на пухлый несессер из крокодильей кожи. Он был старый: кожа настолько высохла, что, когда я раскрыл его, она лопнула с громким треском. Внутри все еще блестела светло-коричневая муаровая подкладка, но щетки с серебряными колодками и затычки для флаконов почернели от налета. Эта реликвия по-прежнему источала слабый затхлый аромат. Там были собраны всевозможные приспособления, которые могли понадобиться женщине в поездке: превосходный маникюрный набор, крючки для пуговиц, рожки для обуви, множество иголок и нитки, ножницы, зеркальце, маленькие щипцы для завивки и небольшая спиртовка для их нагревания. Я осмотрел все эти вещи. Аккуратно, почтительно вынул их, сдул пыль и, словно пытаясь навести порядок в прошлом, разложил на полу стройными рядами.
Запустив пальцы в самый дальний закуток, под рядом шелковых кармашков с длинными и тонкими хрустальными бутылочками, я нащупал маленький крючок и отстегнул его. Поддел ногтями дно и добрался до следующего отделения. Туда были вставлены книги. Возможно, все это звучит совсем неправдоподобно. Признаюсь, я давным-давно перестал искать клады. Но моя случайная находка и впрямь оказалась сокровищем — еще более странным, чем то, как я ее обнаружил.
