Публикация «Истории О» и возникший вслед за ней скандал спровоцировали Батая на написание статьи «Парадокс об эротизме» (1955), которая была напечатана в журнале «Нувель Нувель Ревю Франсез». С самого начала он провозглашал: «В любом случае эротика — это экстравагантность»[29], ибо, с одной стороны, речь идет о желании и удовольствии, а с другой — о неизбежном и исподволь желанном стыде, возникающем от ощущения отвратительной стороны эротики, понимание которого собственно и является, по мнению Батая, свидетельством человечности, в отличие от сугубо животного начала, и единственным путем достижения экстаза. В качестве типичного примера такой эротической литературы Батай приводил роман Пьера Клоссовски «Роберта сегодня вечером».
Ценность «Истории О», по мнению Батая, в том, что этот роман балансирует на грани между «эротической литературой» и банальной «механической порнографией», то есть «литературой, основанной на повторе». По мнению Батая, «эротика в "Истории О" - это невозможность эротики»: парадоксальность романа в том, что его героиня напоминает святую провидицу (наподобие святой Терезы Авильской), «которая умирает от того, что не может умереть; это казнь, в которой палач является сообщником жертвы»[30].
В конце 1956 г. разразился очередной скандал: на этот раз подверглись цензурному запрету 25 книг, выпущенных The Olympia Press. На всей территории Франции были «запрещены хождение, распространение и продажа книг на английском языке, выпущенных издательством The Olympia Press, согласно статье 14 от 29 июля о свободе прессы, с учетом поправок от 6 мая 1939 г. (о публикации во Франции произведений на иностранных языках)»[31]. Среди этих 25 книг — выпущенные в 1955 г. «Лолита» В. Набокова, «Рыжий» Дж. П. Данливи и «Ангелы с плетками».
Жиродиасу грозило разорение, и он вынужден был защищаться. Как и в случае с «Историей О», цензурный запрет только способствовал росту интереса к запрещенным книгам. Главным козырем в защите была «Лолита». В 1957 г. Жиродиас опубликовал сборник статей «Дело о "Лолите"». Их авторы настаивали на литературной ценности романа, сравнивая его с произведениями Дж. Джойса, М. Пруста, Б. Констана и др., а Набоков говорил о том, что в «Лолите» он осуществил свою мечту — признался в любви к английскому языку[32]. Жиродиас писал о своем стремлении «разоблачить опасность моральной цензуры»[33] по отношению к литературе и произведениям искусства и сравнивал ситуацию в якобы демократической Франции с ситуацией в СССР: «В Москве один художник осмелился выставить изображение обнаженного тела, и сразу же началась яростная борьба мнений между сторонниками и противниками свободы выражения… Страны, называющие себя демократическими, проповедующие ненависть к тоталитаризму и противопоставляющие себя коммунизму под тем предлогом, что коммунизм душит личность, должны не только провозглашать, но и уважать абсолютное право личности на то, чтобы мыслить, читать и верить в то, что она считает для себя подходящим»
