Я зазвал наверх нашего кота, серого с белыми пятнами, и некоторое время гладил его. После этого принес снизу пару бисквитов и поставил высокий квадратный ящик, в котором прежде хранился чай, в шатком равновесии на край лестницы, отверстием к себе. Я скормил коту пару бисквитов и бросил остатки в ящик. Зверек залез туда и, своей тяжестью нарушив равновесие, вместе с ящиком скатился вниз. Я внимательно следил за падением. Затем вернулся на чердак, чтобы перечесть написанное о растениях. Собираясь вновь сложить бумагу, я услышал, что мой брат идет наверх, так что я ее проглотил.
С утра в понедельник снова шел дождь; в полдень небо было все еще затянуто. Вернувшись из школы, я хотел было пойти на чердак, но оказалось, что моя мать развешивала там белье. Несмотря на холод, я пошел в сарай. Основательно продрогнув, я поджег консервную банку со спиртом и стал смотреть на разреженное, неподвижное пламя.
— Это благочестивое пламя, — сказал я торжественно. Я поймал паука-косиножку и бросил его в жар. — Со всех сторон приносятся жертвы, — сказал я нараспев. Время от времени я поглядывал в сад Маартена.
Увидев его, я загасил спирт и равнодушно направился к нему. Маартен был в дождевике, стоял и смотрел в небо.
— Будет дождь? — спросил он.
— Думаю, что да, — сказал я, — но не сильный. — И торопливо продолжил: — Это не страшно, когда плохая погода, потому что у меня есть клубное помещение для собраний; мы всегда можем туда. — Маартен продолжал смотреть в небо. — Это там, — сказал я, указывая на сарай. — Может, какие члены клуба и думают, что оно не очень хорошее, потому что там холодно, но мы можем там развести огонь. Пламя в банке. Оно стоит перед председателем, и оно не гаснет, и все равно туда не нужно ничего бросать. — Я пригласил его пойти и посмотреть, но он сообщил, что ему надо сходить к часовщику, чтобы забрать кое-что из починки. Я пошел с ним.
По дороге мы долго не разговаривали. В конце концов я нарушил молчание.
— Ты все еще можешь вступить в клуб, — сказал я. — Или тебе не нравится название «Новый Армейский Клуб»? — Я обратил его внимание на то, что можно устроить новое собрание. Когда он ответил, что клуб, состоящий из двух человек, да еще живущих по соседству-бессмыслица, я предложил ему завербовать новых членов.
— Да не хочу я ни в какой клуб, — сказал Маартен в конце концов. Мы надолго замолчали. И вновь я заговорил первым.
— Ты что, сразу начинаешь трусить? — спросил я.
