— Ага. Сейчас пойдем?
— С твоей бригады надо кого-то ждать?
— Нет, сейчас никого не будет. Дарвин сказал, что позже подойдет.
— Тогда ждать некого. Тех, кто позже соберется, я встречу. Сейчас люди там нужны. Так что давайте выдвигаться.
— Да.
Ольга повернулась к нацболам.
— Поближе все подойдите, чтобы мне не орать на всю станцию. В общем, идем двумя группами. Я с первой пойду, Леха со второй. Держимся на расстоянии, но так, чтобы видеть друг друга. Полное внимание насчет нашистов. Все на «аргументах»?
— Да, все, — откликнулась пара голосов.
— Я сейчас выхожу. Лехина группа ждет немного. Ясно? Заебись.
Партийцы дисциплинированно кучкуются. Ольга уже держит открытой двери ждет, пока все ее нацболы выйдут. Илья, брат Чугуна, стоит рядом со мной.
Мы ждем минуту.
— Все, пошли.
Группа тронулась.
Мы сразу свернули во дворы. Снег таял на бомбере, ноги давили коричневое месиво из грязи и снега. В сумраке я старался не упустить из виду Ольгу и ее ребят. Правая рука сжимала в кармане бомбера «удар».
Первая группа остановилась метрах в ста от Бункера. Справа от товарищей светились витрины продуктового магазина.
Мы быстро подтянулись.
— Пришли, — Ольга коснулась рукой моего плеча, — теперь начинается, импровизация. Я по дороге Рому набрала. Он говорит идти к Бункеру. Если мусора вас не пустят, стойте под штабом, мешайте им начать штурм. Сцепляйтесь, на ступеньки под дверь садитесь. Сам, в общем, знаешь. Смотрите по ситуации, но, скорее всего, вас примут.
— Понятно.
— Я пойду обратно к метро, буду остальной народ ждать.
— Хорошо.
— Удачи там.
— Спасибо, Ольга.
Я посмотрел на нацболов. В глазах Лазаря горел фанатичный огонек, кто-то потирал лоб.
— Короче, народ! — сказал я. — Теперь идем очень быстро. Цель — подойти можно ближе к Бункеру. Да, Смерть!
— Да, Смерть! — сказал Лазарь и стиснул зубы.
Мы начали последний рывок.
Но нас опередили. Из-за рыжей хрущевки на нас неслась толпа в сером камуфляже, с дубинками в руках. На головах шлемы.
— Стоять, блять, не двигаться!
— Нацболы, разворачиваемся! Быстро!
Мы побежали в другую сторону. Грязные брызги из-под ног летели в глаза. Кто-то поскользнулся. Упавшего товарища подняли на ноги.
Вой сирен. Дорогу перекрыли две «газели», из них высыпали серые менты, у некоторых в руках автоматы.
«Ебать, вот хуйня», — подумал я.
— Че делаем? — спросил меня брат Чугуна, — прорываемся?
— Не прорвемся. Да и журналистов нет. Мы на «говне» все.
— У ментов может спросить, чего они хотят?
