Голос Ады с учительскими интонациями жужжал вдалеке, точно пчелы над террасой. Мысли в голове Мити крутились шестеренками автоматона. Что делать, если приезжаешь в глушь… а провинциальный хлыщ в сюртуке от здешнего портного не спешит отдавать ни роль светского идеала, ни внимание первой красавицы да еще и позволяет себе язвить? Что бы сделал младший князь Волконский? Разум подсказывал – ничего, само имя все сделало бы за него. Митя Меркулов, сын полицейского чиновника, был слишком мелкой сошкой в Питере… но быть мелкой сошкой в деревне? Увольте! Переиграть Алексея в светскости и томности? Тогда придется равняться на младшего Лаппо-Данилевского как на эталон, который надо превзойти. Да Митя и не горшок с мясом, чтоб так… томиться! Гораздо лучше принизить все, чем соперник гордится, как ничтожное, безнадежно немодное и провинциальное!
– Cʼest charmant, pas vrai?[18] – пробормотал Митя, поняв, что Ада уже закончила и теперь выжидательно смотрит на него. Нет, французский для выбранной роли не годится, надо что-то более… решительное, деловое, в отцовском стиле. – Я хотел сказать: вы великолепно рассказываете, Ада. Собираетесь идти по учительской стезе?
– Я хочу поступить в восьмой, педагогический класс гимназии[19], – смутилась Ада. – А пока учу крестьянских детей… читаю им вслух…
– И что читаете? – заставил себя спросить Митя: непростую же роль он выбрал!
– «Степку-Растрепку», – краснея, пролепетала Ада. – Дети маленькие еще и…
– Это где про мальчика-утопленника и девочку, что играла со спичками? – озадачился Митя. Кажется, совсем недавно он то ли слышал эти глупые стишки… то ли сам вспоминал: – Как там… мм… «Сгорела Катенька дотла, остались уши да глаза»?
– В книжке: зола и башмачки! – вскричала Ада.
– Полагаете, так-то оно легче?
Близняшки тихо застонали от восторга.
– Уверен, Ада, у вас все получится, – серьезно заверил Митя. – Ну а вы, Зинаида? Как вы управляетесь с таким сложным автоматоном? У вас был учитель?
– Сама… – пробормотала Зина.
– Потрясающе! – вполне искренне восхитился Митя.
Он тоже учился сам, на стареньком автоматоне отцовского участка, и знал, что дело это нелегкое. Собственно, только он да отец и выучились, так что иной раз приходилось и следователей департамента на дела вывозить, когда те на окраинах случались. Унизительно, конечно, быть чем-то вроде извозчика… но очень уж скакать на автоматоне хотелось!
Они прошли дом насквозь и дружной компанией ввалились в сад. Девочки предавались самому увлекательному для женщин занятию – щебетанию о самих себе. Все, даже близняшки, увлеченно описывающие былые каверзы.
