было решено издать их отдельной книжечкой. Первоначально Беньямин рассчитывал увеличить число писем вдвое, однако вскоре выяснилось, что необходимые источники во Франции отсутствуют, а потому книга в основном повторила уже опубликованное ранее в газете, но с новым предисловием. Поскольку публикация во «Франкфуртер Цайтунг» в своё время шла без указания на личность Беньямина, печатать книгу было решено под его старым псевдонимом – Детлеф Хольц, чтобы можно было продавать её и в Германии. Отсюда и несколько двусмысленное заглавие книги, и её оформление, которые, как предполагалось, смогут усыпить бдительность нацистских идеологических функционеров. Сам же Беньямин рассчитывал, что книга станет тайным антифашистским оружием, поскольку она показывает, что у немецкого народа, у немецкой культуры есть совсем другие традиции, другое наследие, не те, которые рисовала нацистская пропаганда. Был ли он наивен? Трудно сказать. Во всяком случае, он рассчитывал на то оружие, которым владел.
Книга вышла из печати в 1936 году, допечатана на следующий год. Определённый интерес она вызвала, однако вскоре события в Европе приняли такой оборот, что о подобных тонких инструментах пришлось надолго забыть. Общественный интерес и коммерческий успех в очередной раз обошли Беньямина стороной. Лишь годы спустя обнаружилось, что часть тиража, считавшаяся утраченной, так и лежала в одном из книжных швейцарских подвалов – к радости библиофилов.
Читая эту книгу сегодня, трудно отделаться от постоянных мысленных параллелей между судьбами участников переписки и судьбой самого Беньямина. Книга словно о нём самом – таком же немецком интеллигенте, не нашедшем места в академической жизни, но не бросившем науку, вынужденном ругаться с издателями из-за мизерных гонораров, но не прекращающем писать, спасающемся в изгнании, но не забывающем о родной культуре. А главное – не теряющем достоинства ни в какой ситуации. Беньямин словно замыкает вереницу исторических личностей, представленных в этой книге, он пытается спасти созданное ими, сохранить лицо немецкой интеллигенции – и своё собственное. К нему так же применим эпиграф книги: «О чести без славы, о величии без блеска, о благородстве без награды». Он так же не думал о славе, почестях, наградах. В сущности, эта книга о нём. И поскольку Беньямин сам считал себя хроническим неудачником, в том числе и о судьбе без удачи. Или…
