Над горизонтом висели облака, похожие на вулканическое стекло, предвестники надвигающегося шторма. «Этого еще не хватало», — подумал Маршалл и поежился. К сожалению, штормы стали обычным делом на Земле. Они надвигаются всегда неумолимо быстро, эти серые батальоны-призраки, фантомы послевоенных климатических изменений. Но для задуманного представления времени было еще достаточно.
Маршалл включил портативную рацию, висевшую у него на груди. К террасе подошли два офицера. Он перегнулся через перила и тихо сказал им что-то, указав на середину плаца, где лениво разминались несколько солдат.
Генерал раздраженно проворчал:
— Вы что, пригласили меня посмотреть на то, как солдаты занимаются общефизической подготовкой?
— Сэр, взгляните лучше в бинокль вон на того солдата, что стоит один, в дальнем углу плаца...
Генерал Барроус недовольно хмыкнул, но все же отправил сигару в угол рта, поднес бинокль к глазам и покрутил указательным пальцем колесико наводки на резкость.
— Заурядный экземпляр, должен заметить. Очень уж щуплый.
Маршалл тоже посмотрел в бинокль на солдата. Да, это был он, бедолага. Неуклюжий, застенчивый, рассеянный, затюканный своими товарищами. Узкие плечи, огромный кадык на тонкой, как палка, шее, маленькая голова, похожая на шишку. Полковник Маршалл коллекционировал предметы культуры середины двадцатого века и хорошо знал марионетки Эдгара Бергена. Мортимер Снерд, вот кого напомнил ему тот солдат.
— Это рядовой Вилли Пиннок, генерал. И должен признаться, вы охарактеризовали его удивительно точно. Попали, можно сказать, прямо в яблочко. Рядовой Пиннок совершенно не приспособлен к строевой службе. У него медленные рефлексы, низкий показатель умственного развития. Он не вылезает из нарядов на кухню и уборку туалетов. С тряпкой и шваброй он кое-как справляется, и только это обстоятельство удерживает нас от того, чтобы уволить его из армии ввиду полной непригодности.
— И чем же вы решили удивить меня? Что особенного в этом рядовом?
— Минуту терпения, генерал. Сейчас увидите. — Маршалл снова заговорил в рацию: — Капрал Глен, вы меня видите?
Из рации сквозь атмосферные помехи донесся ответ:
— Вижу вас хорошо, полковник.
Маршалл махнул рукой капралу, стоявшему на большом ящике, и сказал, обращаясь к генералу:
— Это будет наш рефери, если не возражаете.
Затем он снова включил рацию и скомандовал:
— Начинайте, капрал.
— Слушаюсь, сэр, — послышалось из рации.
Полковник и генерал прильнули к биноклям.
