— Завтра она даст показания в суде, и мы отправим ее в другой город, — пообещал Саймонс. — Можете не беспокоиться, ее будут охранять до тех пор, пока мы не сменим ей документы и место жительства.
К ним подошел чуть запыхавшийся Конелли. Присел рядом с ними за столик.
— Завтра мы начнем проверку в Брюсселе, — сообщил он гостям. — Есть дополнительные данные по этому типу?
— У вас есть его фотография, — напомнила Нащекина.
— Этого мало, — заявил Конелли. — Нам нужны его фамилия, его данные, номера банковских счетов.
— У нас ничего нет, — ответила она. — Он был известен Дзевоньскому как Андрей Михайлович.
— А деньги? — быстро спросил Конелли. — В таких случаях речь идет о миллионах долларов, если не о десятках миллионов. Он же не мог привозить их все время с собой в чемодане. Это просто нереально.
Дронго взглянул на Нащекину. Им разрешили лишь в крайнем случае передать американцам номера счетов для более конкретных поисков. Очевидно, это и был тот самый «крайний случай». Она кивнула в знак согласия и, достав номера счетов, передала их Конелли.
— Деньги переводились с двух счетов, — пояснила Нащекина, — из Нассау и с Кипра. Мы сейчас пытаемся узнать, кто именно за этим стоял. Но счета обезличенные, деньги переводились туда с других счетов. А затем поступали к Дзевоньскому.
— Мы все проверим. — Конелли забрал бумагу и поднялся. — Можете сегодня отдохнуть. Завтра будет слушание в суде, а потом мы снова поговорим с нашей польской пани. Билеты вам заказаны на послезавтра. У вас есть какие-нибудь просьбы или пожелания?
— Нет, — ответила Нащекина.
Дронго промолчал.
Конелли взглянул на Саймонса. Тот нехотя поднялся.
— Увидимся завтра, — попрощался лейтенант.
— Спасибо за кофе, — улыбнулась ему Нащекина.
Он махнул ей рукой и пошел вместе с Конелли.
— Меняетесь прямо на глазах, — притворно вздохнул Дронго, — еще вчера вы не захотели пустить его в свой номер, а сегодня с ним уже кокетничаете.
— Не может быть, — она обернулась к нему, глядя веселыми глазами, — вы ревнуете? Мистер Дронго, это на вас не похоже.
— Нужно охранять честь российской разведки, — отозвался Дронго, сдерживая улыбку. — Когда я вижу, что вы готовы сдать ваши секреты офицеру американской полиции, то вспоминаю, что мы когда-то жили в одной стране.
— Я ему еще ничего не сдала, — рассмеялась Нащекина. — И между прочим, у нас масса свободного времени. Куда мы поедем?
— Здесь полно музеев, — вспомнил Дронго, — и вообще это великолепный город. Пойдемте, я вас приглашаю.
