Рассвет 22 июня Эрвин встретил, как и все пограничники на западной границе, по приказу наркома внутренних дел в окопах. Начало войны не было для погранвойск неожиданностью. Неожиданностью стало в Белоруссии и Прибалтике отсутствие помощи от армии. По довоенным планам через четыре часа после начала войны передовые части первого эшелона должны были прийти на помощь погранзаставам, а через сутки пограничников должны были совсем сменить и отвести в тыл. Но где-то части РККА пришли сильно позже, а где-то вовсе не пришли. Застава Зиберта повторила судьбу большинства погранзастав на западной границе.
Артобстрел с другой стороны Буга развалил пустые здания заставы. Личный состав к этому моменту уже часа четыре как сидел в окопах. Первый бросок немецкой пехоты через границу отбили. Огонь немецкой артиллерии по позициям защитников границы. Снова атака. Снова отбили. Пограничников достаточно для охраны границы, для ловли контрабандистов и шпионов-диверсантов, но слишком мало – когда через границу прёт пехотная дивизия. Застава билась до вечера, командир заставы погиб, командование принял Эрвин. Стрелковая бригада, которая должна была сменить пограничников, не пришла. А немцы, плюнув на упрямых русских, не желающих сдаваться, обошли заставу и ушли на восток.
Ночью немцы на заставу не лезли, шум боя был слышен, но где-то далеко на востоке. Телефонная связь не работала, на вызовы по радио никто не отвечал. Посланные в ближайшие части связные не вернулись. Посланный в погранотряд связной вернулся, принёс знамя отряда и известие, что отряда больше нет, всё сгорело-разбито, кругом только убитые. Утром опять начался бой. Подошёл второй эшелон немцев. Артобстрел – атака. Артобстрел – атака. Авианалёт – артобстрел – атака. К вечеру на немецких позициях послышался шум танковых моторов. В строю осталось 15 бойцов и Эрвин с мамлеем Фаттаховым. Патронов – штук по пять на нос. Старший лейтенант Зиберт принял решение отходить.
Отступление по лесам Белоруссии к Минску. Стычки с немцами. Потери. Встречи с другими окруженцами. Когда вышли в окрестности Минска, в группе осталось девять пограничников, но Эрвин присоединил к группе ещё семнадцать бойцов, встреченных по лесам, и двух сбитых лётчиков. Под Минском наткнулись на остатки танкового полка. От них узнали о том, что в Минске уже давно немцы. Вместе с танкистами ещё через неделю удалось догнать откатывающийся фронт.
Проверку прошли быстро, за день-полтора. И снова в бой командиром стрелковой роты. Знамя погранотряда осталось с ними, не принял его начштаба полка. Мол, другой наркомат. Вот появится серьёзный начальник из НКВД, ему и сдадите. Вязьма, опять окружение. Опять долгие дни и ночи остатки полка пробираются-прорываются к своим. Вышли. Из пограничников его заставы с ними не вышел никто. Проверка документов. Какой-то дебил-комиссар, увидев его документы, встрепенулся, выхватил ТТ, назвал немецким шпионом, диверсантом и предателем. И получил перелом челюсти и двух рёбер.
