– И ещё, – вставил своё мнение опытный аппаратчик Каганович. – Всё же есть большие шансы за то, что ни хрена не получится. Поэтому предлагаю: до взятия Тихорецка считать операцию боями местного значения. А то наобещаем Ставке и обгадимся. Вот Тихорецк возьмёт этот полковник – тогда в Москву и доложим о целях и задачах этой авантюры. И по поводу прогноза по контрудару немцев из Котельникова – сейчас нужно доложить в Ставку как прогноз-аналитику но и самим озаботиться сбором информации.
Васильев:
– Я уже дал команду, сегодня к вечеру, думаю, будем иметь первые данные по сосредоточению немецких танков в Тихорецке.
– Ну, что, товарищи, цели определены, задачи поставлены – за работу, – подвёл итог Тюленев. Сам бы он вряд ли решился на такую рискованную операцию, но, имея рядом Кагановича, был готов разделить с ним ответственность.
29 ноября, 1942 год, г. Орджоникидзе, Северо-Осетинская АССР.
После отъезда Васильева я, выжатый, как лимон, плетусь в палату. Соседи уже извелись от любопытства. Наконец-то очнулся третий постоялец нашей палаты – Алексей Томилов, полковник-пехотинец, у него, оказывается, не только ноги поломаны, но и осколочное в живот. Две недели без сознания мужик провалялся, но теперь вроде стал выкарабкиваться. И вместе с Олегом Морозовым и Гариком Карапетяном пытается утолить дикий информационный голод. Отговариваюсь как могу, то бишь не могу ничего сказать: ВОЕННАЯ ТАЙНА! То бишь гриф «СС»[42], а у вас допуска нет. Санитарка приносит Томилову на ужин бульончик. Вспоминаю, что зверски голоден, плетусь в столовку, получаю двойную порцию перловки с маслом и моментально её проглатываю. Очень хочется спать. Добираюсь до палаты, плюхаюсь на койку и под бубнёж соседей проваливаюсь в сон.
Снится горный луг, лето, под раскидистым дубом стоит стол, заседает трибунал. За столом Захарченко, Берия[43] и Моторола. Хуан и Марко подводят к ним человека с мешком на голове. Сдёргивают мешок – Пётр Лексеич, свет, Порошенко! Увидев Берию, Петюня валится на землю. Трибунал совещается, и Лаврентий Палыч оглашает приговор: «В пррропасть его!»
Пропасть рядом. И Марко с Хуаном немедленно исполняют приговор, скидывая обвисшее мешком тело Пороха с километрового обрыва в каменистую бездну. Подводят следующего, опаньки – Саакашвили! Приговор тот же: «В пропасть». Исполняется незамедлительно. Подводят третьего, снимают мешок. Вот так встреча! Янукович. Совещаются, спорят. Лаврентий Палыч говорит: «В пропасть его!» – «Но почему?» – вопрошает Захарченко. – «А, за компанию!» – улыбается Берия и пристально смотрит на Виктора Фёдоровича. Тот начинает заваливаться на Марко. Насладившись зрелищем, кровавый палач и лучший менеджер всех времён произносит: «Шютка, в штрафбат его!»
